Марксизм в эпоху III Интернационала. Часть первая. От Октябрьской революции до кризиса 1929 года. Выпуск первый

Ссылки Ленина на фабричную дисциплину стали одной из тем, к которым Троцкий также обратился в 1904 году в своей известной книге «Наши политические задачи». В ней он предсказывал, что ленинские методы ведут к такому положению, когда «партия „подменяется“ партийными органами (аппаратом), партийные органы – центральным комитетом и, наконец, центральный комитет – „диктатором“»[875]. Полемизируя с «Шаг вперед, два шага назад», где, несомненно, была выражена иная позиция, нежели в «Что делать?», Троцкий писал:

«Согласно новой философии Ленина… для пролетариата достаточно пройти через „фабричную школу“, чтобы преподать интеллигентам, которые, между прочим, играют командную роль в своей партии, уроки дисциплины… Тот самый пролетариат, который вчера, как вы говорили, стихийно катился по пути „тред-юнионизма“, сегодня призван давать уроки политической дисциплины. И кому? Той самой интеллигенции, которая вчера должна была привносить извне политическую сознательность пролетариату!»[876]

В своей статье «Проблемы организации русской социал-демократии», появившейся в 1904 году как на страницах «Нойе цайт», так и в «Искре» (руководство которой уже контролировали меньшевики), Роза Люксембург также критиковала отношение Ленина к фабричной дисциплине. «Рабской покорности угнетенного класса» она противопоставляла «организованное восстание класса, борющегося за освобождение», и «добровольную самодисциплину социал-демократии»[877].

Она обвиняла Ленина в «ультрацентрализме» и в том, что он выбрал якобинско-бланкистский тип организации партии, основанный на «слепом, абсолютистском подчинении отдельных органов партии авторитету центрального органа и расширению решающих санкций этого последнего до самой отдаленной периферии партийной организации»[878]. Признавая необходимость того, что задача социал-демократической организации – вносить «политическое сознание» в классовую борьбу[879]

, Роза Люксембург прежде всего заботилась о «прямых и самостоятельных действиях массы»[880] и настаивала на них. Самые положительные тактические повороты в России за последние десятилетия «были всякий раз стихийным результатом самогó движения»[881].

Как и Ленин, Роза Люксембург и Троцкий отождествляли себя с активным марксизмом и открыто противопоставляли себя марксизму II Интернационала. Поэтому в конце концов после войны и русской революции они присоединились к коммунистической партии. Однако в период, предшествовавший обоим событиям, оба они отказывались видеть в ленинской концепции организации партии ключ борьбы против оппортунизма. Роза Люксембург считала, что это «чисто техническая сторона социал-демократической деятельности», и противопоставляла ей «сознательность и политическое воспитание масс в ходе их борьбы»[882]. В то же время, как это ни парадоксально, она писала, что в таких партиях, как французская и немецкая, «более строгое проведение нейтралистского принципа в организации и более жесткая формулировка параграфов устава о партийной дисциплине» могли бы послужить «своевременной защитой от оппортунистического течения»[883].

В книге «Шаг вперед, два шага назад» Ленин, повторяя замечание Троцкого на II съезде о том, что «оппортунизм создается более сложными (или: определяется более глубокими) причинами, чем тот или другой пункт устава», подчеркивал: «Не в том дело, что пункты устава могут создавать оппортунизм, а в том, чтобы сковать при помощи их более или менее острое оружие против оппортунизма. Чем глубже его причины, тем острее должно быть это оружие»[884]

. Приводя эти слова Ленина, Роза Люксембург подчеркивала, что оппортунизму может способствовать как чрезмерный централизм, так и децентрализация[885]. И, явно намекая на немецкую партию, выделяла «исключительно консервативную… роль» социал-демократического руководства в том, что касалось тактических новинок, а также отмечала в «буржуазном парламентаризме… особый культурный слой настоящего оппортунистического течения в социалистическом движении Западной Европы»[886].