Мартин Лютер. Человек, который заново открыл Бога и изменил мир

Предполагалось, что рейхстаг под председательством императора станет чем-то вроде церковного собора, на котором обсуждаются и решаются проблемы Церкви и доктринальные различия. Папа римский был решительно против. Сама мысль, что подобным делом займется император, ясно свидетельствовала о вмешательстве империи в дела церковные. Однако граница между Церковью и государством сейчас была туманна как никогда. И потом, что папа Климент мог поделать?

Лютер, Меланхтон, Бугенгаген и Йонас вместе начали вырабатывать исповедание евангелической веры, которое собирались представить на рейхстаге. По-видимому, именно Лютер написал к нему сопроводительное письмо, в котором пояснял: вера их не «бунтовщическая» и потому вмешательства властей не требует. Здесь Лютер попытался провести границу между Церковью и государством с библейской точки зрения. Он справедливо полагал, что в Писании на эту тему сказано довольно много; и, по-видимому, Писание придерживается того взгляда, что власть империи (государства) не распространяется на личные религиозные верования человека, если только эти верования не ведут явно и однозначно к бунту. Пока верующий подчиняется законам и установлениям империи, выполняет распоряжения правительственных чиновников – словом, отдает кесарево кесарю (царю, кайзеру),[465]

 – тот должен позволить ему «отдавать Божье Богу». Как видим, идея религиозной свободы, включенная отцами-основателями в Конституцию США, впервые была найдена в Евангелии Лютером.

Лютер хотел четко прояснить, что его вера не может и не должна быть угрозой миру и порядку ни в Саксонии, ни во всей империи. Поэтому евангелическим верующим нужно разрешить практиковать их веру и не предпринимать против них никаких репрессий. Сложность была в том, чтобы четко отделить себя от Мюнцера, – несомненно представлявшего угрозу миру и порядку в Германии. По этой причине Лютер особенно ненавидел Мюнцера и его племя: из-за них подлинным христианам стало еще труднее жить в согласии со своей верой. Однако Лютер твердо стоял на том, что Библия приказывает ему уважать правящую власть – как в Рим. 13:1–7 – и что мятеж для него решительно невозможен. Еще и поэтому Лютер желал умереть за веру и побуждал к этому и других христиан, ведь сражаться за веру он не считал для себя возможным. Лютер сделал все возможное, чтобы убедить в своей правоте курфюрста Иоганна и Филиппа Гессенского, доказывая им, что время восстать против католиков – взяться за оружие, пусть и из самозащиты – еще далеко не пришло; однако о том, придет ли это время когда-нибудь да и может ли оно прийти вообще, в разговорах с ними благоразумно умалчивал.

Исповедание веры, которое Лютер и другие собирались представить на рейхстаге, было, по сути, списком пунктов, в которых протестанты расходились с Римско-Католической Церковью и которыми не могли поступиться. В список входили: браки для духовенства, отказ от идеи мессы как жертвоприношения, причащение под двумя видами, отказ от монашеских общин. Были и дополнения – например, четкое заявление, что «сакраментарии», то есть те, кто не верит в Реальное Присутствие, к евангелической стороне не принадлежат. 4 апреля Лютер, Йонас и Меланхтон выехали из Виттенберга. Сперва они доехали до Торгау, где к ним присоединились курфюрст, Спалатин, Агрикола и другие. Дальше дорога повела их через Гримму, Альтенбург, Айзенберг, Йену и Веймар. В Веймаре они остановились на четыре дня: в Вербное воскресенье и в следующие понедельник и вторник Лютер произнес здесь проповеди. Затем отправились в Кобург – и прибыли накануне Пасхи, как раз вовремя, чтобы Лютер успел произнести проповедь и здесь.

Прибыв в высокий Кобургский замок – и оставшись здесь один, ибо все друзья его поехали дальше, на рейхстаг, – Лютер, должно быть, почувствовал себя так, словно перенесся на девять лет назад, в Вартбург. Быть может, в память об этом периоде своей жизни он во второй раз отрастил бороду. Свою жизнь в Кобурге Лютер описывал так: