Мартин Лютер. Человек, который заново открыл Бога и изменил мир

Если попробовать найти в этом прискорбном казусе хоть что-то хорошее, можно сказать так: эти злые и несправедливые писания мешают нам идеализировать Лютера и превращать его в идол. Быть может, немного утешит нас и то, что через год после «Евреев и их лжи» он, кажется, снова развернулся в обратную сторону. В 1544 году он переписал гимн под заглавием «Бедный Иуда, что ты наделал?», добавив в него такую строфу:

[Наши великие грехи и тяжкие проступки

Пригвоздили Иисуса, истинного Сына Божьего, к кресту.Итак, не осмеливаемся винить тебя, бедный Иуда,Или толпу иудеев: позор этот только наш. ][497]

Так что тех, кто желает видеть в Лютере последовательного антисемита, ждет разочарование. Он справедливо возлагает вину за распятие Иисуса не на иудеев, а на каждого из нас – в том числе и на самого себя.

Прежде чем оставить эту мрачную тему, добавим: наш ужас перед ней связан с глубокой иронией – не только с тем поверхностным парадоксом, что человек, столь преданный почитанию иудейского раввина Иисуса, так говорил о его соплеменниках, но и с иронией более глубинной: человек, принесший в мир идеи религиозной свободы и плюрализма, сам при жизни не считал их естественным и неизбежным следствием из своих открытий и учений.

Как ни ужасно все, что писал Лютер о евреях и прочих – пожалуй, настоящий фейерверк ненависти приберег он под конец жизни, как и следовало ожидать, для папы. В 1545 году в трактате «Против папства римского» Лютер превзошел самого себя. Приведем оттуда избранный отрывок:

Папа – не глава христианской Церкви и быть ею не может. Он – глава церкви проклятой, составленной из худших на свете негодяев; он викарий дьявола, враг Бога, противник Христа, разрушитель церквей Христовых; учитель лжи, богохульства и идолопоклонства; главный церковный тать и похититель ключей, грабитель и Церкви, и светских князей; убийца королей, подстрекатель всяческого кровопролития; сутенер хуже всех сутенеров, такая гадина, какой и имя подобрать нельзя; он – антихрист, человек греха и подлинный упырь[498].

Однако и этого Лютеру показалось мало, и он подрядил Кранаха на создание двенадцати гравюр, изображающих самые грязные и отвратительные сцены, описанные Лютером. Ужасные эти гравюры соперничают с худшими творениями Иеронима Босха; некоторые из них способны подействовать как рвотное. На одной из них ухмыляющийся демон с пятнистой шкурой, женскими грудями и хвостом испражняется полудюжиной кардиналов, а рядом папу кормит грудью мерзкая обнаженная старуха со змеями вместо волос. На другой демон, сидящий с двумя своими собратьями на перекладине виселицы, извергает из заднего прохода целый поток монахов: те грудой падают на землю, причем у одного задрана ряса и видны гениталии. Издеваясь над целибатом клириков, Лютер даже присвоил папе Павлу III прозвище «Его Содомское Адейшество Павла III». Словом, любители непристойностей найдут для себя в этом сочинении немало интересного.

Реплики и изречения Лютера, сохраненные для нас в «Застольных беседах», представляют собой настоящую сборную солянку, по счастью, без таких крайностей. Многие из них действительно забавны; иные напоминают о раздражительности, которой, увы, прославился Лютер в последние годы жизни. Вот два анекдота оттуда:

Некто прислал узнать, можно ли использовать при крещении теплую воду? Доктор отвечал: «Скажите этому болвану, что вода, теплая или холодная, остается водой!»[499]

Некто спросил, где находился Бог до того, как сотворил небеса? Святой Августин ответил: в Самом Себе. Когда мне задали тот же вопрос, я ответил: «Он был очень занят – создавал ад для тех, кто глупые вопросы задает!»[500]

Ближе к концу жизни Лютера яркая личность его проявлялась почти во всем, что он говорил или писал. Вот рождественская проповедь, написанная им в последние месяцы жизни. Она в высшей степени «лютеровская»: упреки древнему Вифлеему плавно и естественно переходят в ней в упреки и наставления собственной пастве: