Мартин Лютер. Человек, который заново открыл Бога и изменил мир

Случись мне быть евреем и видеть, какие дурни и остолопы ныне правят Церковью и учат христианской вере, – скорее я стал бы свиньей, чем христианином. Они ведь обращаются с евреями как с собаками, не считая их за людей, и только и делают, что издеваются над ними и отбирают их имения[496]

.

По злой иронии судьбы, в последние желчные свои годы Лютер сам начал призывать к этому и еще к худшему. В самом разнузданно-злобном своем сочинении, «О евреях и их лжи», он яростно требует предать огню синагоги, разрушить дома евреев, даже конфисковать у них деньги и молитвенники. О религиозной свободе он, кажется, и думать забыл – и нам остается только гадать, как удавалось этому человеку писать вещи не просто разные, но и настолько противоречащие друг другу.

Быть может, об этих писаниях почти никто бы не слышал, не будь нацистов. Лютер, когда писал их, не мог и вообразить, что четыре века спустя в возлюбленной его Германии придет к власти тиран, одержимый неведомой прежде дьявольской злобой, и что клевреты его, желая привлечь Лютера на свою сторону, извлекут из горы его писаний именно эти, самые несправедливые страницы. Он не мог знать, что эта дьявольская затея приведет к невиданному еще в мире злодеянию, – хладнокровному, расчетливому убийству шести миллионов мирных еврейских граждан. С холодным цинизмом мастера нацистской пропаганды извлекли из ста десяти томов сочинений Лютера несколько злых слов о евреях – и прокричали их на весь мир; хотя даже в то время люди, хорошо знакомые с другими работами Лютера, этого памфлета либо не знали, либо просто игнорировали, видя в нем какое-то странное, необъяснимое отклонение.

Однако остается главный вопрос: каким образом человек, большую часть жизни столь ясно ощущавший любовь и благодать Божью, столь много о них размышлявший, наговорил такого, что явно противоречило его же собственным убеждениям? Это не укладывается в голове – но тексты перед нами, не замечать их не выйдет; и мы невольно задаемся вопросом, является ли человеческая жизнь единым целым или ее разумнее рассматривать по частям? Верно ли, что мы одни и те же на протяжении всей жизни, – или в разные жизненные периоды в нас как бы сменяются разные личности? Если написать подобное Лютера соблазнил дьявол, – что ж, он преуспел. Много лет искушал он Лютера предаться низменным чувствам, наконец победил – и выиграл от этого, быть может, даже больше, чем надеялся: не только помог нацистам оправдывать свои преступления против евреев – что само по себе эталон зла, творимого людьми, – но и заставил миллионы людей окинуть новым, недоверчивым взглядом все, что писал Лютер прежде, создал как бы ленту Мебиуса, сотканную из противоречий.

Таким образом, понять смысл его поздних нападок на евреев кажется невозможным. Половина из того, что написал Лютер в этом прискорбном памфлете, основана на тезисах, в которые сам он, без сомнения, верил, – но мы теперь знаем, что все это ложь. Например, достаточно многое взял он из «Победы над безбожными евреями», сочинения картезианского монаха по имени Сальвагус Порхетус (около 1300 года), и других подобных книг. Согласно этой и другим книгам, иудеи произносят богохульства против Иисуса и Марии: Лютер считал, что такого терпеть нельзя. Современные понятия о свободе слова и религии в то время были еще не в ходу, и Лютер полагал, что терпеть евреев в Саксонии значит соглашаться с этими богохульствами и поощрять их. В книге Порхетуса приводится одно из таких богохульств: Иисус, мол, творил чудеса с помощью каббалистической магии, пока его не разоблачили и не предали казни. Мария в этих еврейских писаниях будто бы именуется «шлюхой» и «навозной кучей», о ней пишут, что она родила Иисуса во время менструации. Порхетус – а за ним и Лютер – был уверен, что евреи ждут прихода истинного Мессии, который убьет всех христиан. Верил Лютер и тому, что евреи отравляют колодцы, воруют детей для ритуальных убийств, а также своей ложью уводят людей от Христа, – что для него было страшнее всех прочих преступлений.

Наконец, стоит вспомнить, что, говоря о других религиозных группах, Лютер также в выражениях не стеснялся. Известно, что о турках-мусульманах он говорил очень грязные вещи, – например, что в их браках «чистоты столько же, сколько в связи солдата с публичной девкой». Он обвинял их в «такой латинской и содомской нечистоте, о которой невозможно даже упомянуть среди приличных людей», а Коран называл «проклятой, позорной, гибельной» книгой, полной «самых ужасных мерзостей». А что он говорил о папистах, мы уже знаем.