Мартин Лютер. Человек, который заново открыл Бога и изменил мир

Тем временем, желая как-то овладеть ситуацией, быстро выходящей из-под контроля, Лютер набросал более подробное изложение своих тезисов и отправил черновик епископу Бранденбургскому. «Девяносто пять тезисов» никогда не предназначались для широкого распространения и обсуждения. В конце концов, это были тезисы будущих дебатов – набросок, краткий конспект того, что Лютер намеревался сказать. Разумеется, звучали они резко и даже провокационно – ведь задача их состояла в том, чтобы возбудить интерес и вызвать желание поспорить. Но теперь они в виде памфлета разошлись едва ли не по всему христианскому миру – да еще и по-немецки! Нечего сказать, интерес возник, желание поспорить – тоже; но совсем не там и не так, как предполагал Лютер. Чтобы исправить ситуацию, он решил опубликовать более подробное и умеренное изложение своих взглядов на этот вопрос, под заглавием «Резолюции». Как видно, в это время Лютер еще не сомневался, что все можно исправить. Поэтому, когда епископ Бранденбургский предложил ему пока не публиковать этот новый документ, Лютер с радостью согласился. Целью его было – не возбуждать недовольство, а лишь обратить внимание Церкви на то, что происходит, и помочь ей увидеть свои ошибки. Можно ли было сомневаться, что Церковь его за это только поблагодарит?

Итак, Лютер согласился отложить публикацию «Резолюций», хотя уже написал о том же предмете проповедь (под заглавием «Проповедь об индульгенциях и благодати»). В сущности, он ее даже напечатал. Не все свои проповеди Лютер отдавал в печать, но эту счел достаточно важной. Получив ответ от епископа, он согласился даже приостановить продажу печатных экземпляров проповеди; однако часть из них уже разошлась и наделала нового шума. В начале эпохи книгопечатания, когда об авторском праве еще и слыхом не слыхали, всего одна печатная книга могла породить множество других – а те, в свою очередь, порождали еще, и еще, и еще, пока эти поколения печатных книг не заполоняли землю, подобно потомкам Авраама, многочисленным, как песок морской и как звезды на небе. Стоит заметить, что ни пфеннига авторских отчислений за свои сочинения Лютер никогда не получал. Книгопечатание тех времен напоминало Дикий Запад: каждый печатник, ни у кого не спрашивая разрешения, свободно печатал и продавал все, что считал нужным – прежде всего то, что могло принести ему прибыль. А сочинения Лютера отлично продавались и приносили большую прибыль – и в 1518 году, и еще много-много десятков лет спустя.

Именно в «Проповеди об индульгенциях и благодати» мы впервые (не считая самих тезисов) встречаем изложение взглядов Лютера на этот вопрос. В проповеди он говорит четко и ясно: сама мысль, что Церковь вправе (посредством индульгенций) ослаблять наказание, которое накладывает Бог за грехи, попросту неверна – она не имеет оснований в Библии и богословски ошибочна. Далее: считать, что несколькими монетами можно откупиться от того страдания, какое в неизмеримой мудрости своей налагает Бог на душу за грех и ради ее же конечного блага, – богохульно и противоречит здравому смыслу. Такой ошибочный взгляд на индульгенции, продолжает Лютер, ведет к тому, что Церкви присваивается роль, присущая одному только Богу. Так впервые Лютер высказывает мысль, которая в дальнейшем принесет ему много бед: что Церковь и папа неправедно присваивают себе роль Бога. Также говорит он в этой проповеди, что помочь Церкви возвести собор Святого Петра – дело, конечно, благое; однако полное безумие – делать это для того, чтобы избавиться от страданий, назначенных нам Богом ради нашего исправления и спасения.