МАСЕДУАН НА СЕРЕДИНЕ БУЛЕНГРЕНА

Оказывается, в 91-м на даче этой еще жили настоящие хозяева. Настоящие — в том смысле, что именно они когда-то построили дом, а потом заботливо обустраивали участок.

Клумбочки, дорожки, грядки с клубникой. Примерно через год, сообщил Володе И. А., они уедут в Штаты, а уезжая, продадут все по дешевке бывшему полковнику КГБ, который и приютит И. А. в конце 90-х.

— Откуда вы знаете?

— От полковника.

Послушать И. А., так он был уже настоящим ветераном путешествий во времени. Верилось, конечно, с трудом... если не считать, что сам Володя уже оказался участником (или жертвой) одного такого путешествия.

Но здесь и теперь — на этой даче и в это время — ему нравилось, так что он согласен был внимать разглагольствованиям И. А., не очень раздражаясь.

— Математика — это язык. Звучит банально. Ну да, Володя, может быть, все на свете — язык, Логос, только математика — это язык, понятный человеку, а природа в большинстве случаев пользуется никому не понятными иероглифами. Так что вы переводчик, и математики переводчики, и физики переводчики. Все мы переводчики и постоянно имеем дело с трудностями перевода.

— А как вы объясните наше путешествие — на языке математики? И каким иероглифом его обозначить на языке природы?

— Я сам еще почти ничего не знаю. Есть какие-то ограничения — например, закономерность, которая не позволяет оказаться рядом с самим собой. Чему-то я научился, но и только. Нам с вами еще учиться и учиться.

Володя, хотя И. А. утверждал, что биологический возраст при путешествиях не меняется, чувствовал себя сильно помолодевшим. Будто возвращение в 91-й год со всеми его иллюзиями действовало как молодильное яблоко.

Ему нравилась хозяйка — ее мягкая ирония, плавные движения. Рыжеватые волосы, медовые глаза, тонкие пальцы без маникюра. За двадцать пять жестоких лет он почти забыл, что один человек без притворства может нести в себе столько внимательной нежности, да еще и не жалеть ее для других, не близких, почти посторонних.

На вид хозяйке было лет сорок. По словам И. А., больше, в шестидесятые она была его студенткой.

С И. А. она держалась как с хорошим знакомым — он объяснил Володе, что уже не первый раз появляется на этой даче в ходе своих путешествий.

— А она знает? Ну, в смысле, о путешествиях?

— Кое-что. В детали я не входил. Мы сейчас оказались в таком времени, Володя, когда люди готовы верить в любые чудеса. А Наташа к тому же поклонница философии Рерихов. Наслаждайтесь моментом.

Все это казалось Володе удивительным, включая и то, что Наташа ничуть не выглядела удивленной. А также то, что И. А., получается, способен выбирать эпоху, в которую можно попасть.

Вместе с Наташей на даче жил ее сын Мишуня, мальчишка лет 12. Еще была старшая дочка, Катя, но та все лето проводила в городе и появляться не собиралась.

По прошествии двух-трех дней Володя осознал, что за естественной нежностью и мягкой иронией Наташи скрывается нарастающая тревога, что бы ни говорили Володя и И. А., она-то о будущем ничего не знала. Разуверять ее было бессмысленно — она бы потеряла всякое доверие к ним, и только. Конечно, как у большинства людей в то лето, ее опасения, как и надежды, были связаны с политикой. Собчака избрали мэром! Конфликт Горбачева и Ельцина! Угроза военного переворота!

Каждое утро Мишуня бегал в центр поселка, купить «Невское Время». В магазинах почти ничего не было, но небольшой рынок работал. Предусмотрительный И. А. привез из будущего полсотни долларов, в 91-м большие деньги. Конечно, никаких обменников, но менялы существовали даже в поселке. Все-таки недалеко от шоссе, по которому ездят финны. Володю поразило, что И. А. позаботился, чтобы все доллары были выпущены до 91-го года. Незваные гости по крайней мере не были нахлебниками.

Доллары навели разговор на тему заграницы. Наташа мечтала уехать в Штаты, и не просто мечтала, а серьезно готовилась.

Английский, как Володя убедился, у нее был не очень, как говорится, «читаю и перевожу со словарем», но почему-то она была уверена, что легко найдет там работу по специальности. А специальность у Наташи была — искусствовед, специалист по русскому искусству 19-го века. Если бы еще по «серебряному веку» или «русскому авангарду»... Но зато договорилась, чтобы ей прислали приглашение знакомые, еврейская семья, уехавшая несколько раньше. Еще она зачем-то изучала географию США и пыталась читать детские адаптированные книжки.

— Но вы-то, Наташа, не по еврейской линии ехать собираетесь, а вообще по частному приглашению. Если захотите остаться, там вам будет даже трудно легализоваться.

Наташа пропускала возражения мимо нежно розовевших ушей с сережками, похожими на ягоды красной смородины. На круглом деревянном столе стояли тарелка с малиной, банка с молоком — Наташа сама ходила за молоком рано утром, когда в центр поселка привозили бочку с молоком из соседнего совхоза. Володя любовался, глядя на нее, и возражения сами собой затихали.