МАСЕДУАН НА СЕРЕДИНЕ БУЛЕНГРЕНА

— А вас это тревожит, — глаза И. А. усмехались, и в них читалось что-то похожее на понимание.

— Тревожит... Я ведь не знаю, где вы были. И вообще, все выглядело так, будто вас убили.

— Забавно. Кто ж меня убил? Может, Гринь с дядей Вано, вы их еще «волками» называли?

Володе пришлось напрячь память, чтобы вспомнить, кого он называл пятнадцать лет назад волками.

— А вы разве забыли сами, что произошло? Ничего не помните?

— Почему? Как там у вашего Элиота —

Я-то помню. Ныне перлы

То, что прежде было его глазами…

Володя налил И. А. и себе кипятку.

— В тот день я вас видел, Иван Александрович. Видел около вашей дачи в компании этой парочки. А потом, в начале вечера, наблюдал маски-шоу, правда издалека. И стрельба в той стороне была. Так что выводили вас или выносили, не знаю, но у меня были все основания думать, что с вами что-то произошло. И сейчас, — добавил он, собрав остатки храбрости, — руки у меня трясутся отнюдь не от старости, хотя, мне кажется, я сейчас значительно вас старше. Так что объяснитесь, пожалуйста.

— Хорошо, Володя. Извините. В мои намерения не входит вас пугать.

И. А. покачал на нитке пакетик с зеленым чаем.

— Видите ли, машина времени, по крайней мере в той модификации, которую я знаю, работает от страха. Питается человеческим страхом. И я в тот вечер покинул дачу до того, как там что-то произошло, так что мне известно об этом вечере не больше вашего. Меня никто не убивал, вероятно и не успели. Но сейчас я к вам по делу.

— Какое дело может быть ко мне у путешественника во времени? — Володя вложил в эту фразу весь сарказм, на который был способен. Впрочем, его собеседника этот сарказм нисколько не смутил.

— Очень простое. Интересует вас работа по специальности?

7 

— По специальности? А что я могу делать?

— Вы достаточно хорошо умеете бояться, так что я думаю, сможете научиться путешествовать, как я. Не думайте, бессмертия это не дает. Так что к ключевому моменту все равно придется готовиться. Как вы думаете, почему святого Петра считали хранителем ключей? Потому и считали. Я не постарел, потому что для меня пока в самом деле прошло немного времени. Ну да, с того памятного дня в 2001. Но посетить кое-что успел. Многие места и времена. И пообщаться с некоторыми существенными персонажами тоже. Так что могу вас уверить — профессиональные переводчики им требуются.

— С каких языков?

— Дело не в языках, а в контекстах. С русского на русский. Ну и на остальные, которые знаете.

— Как-то я не понимаю, Иван Александрович. Вы это серьезно?

— Вполне, Володя, вполне. Только мне это вам объяснить трудно, пока вы сами не поймете. Помните, Ахматова писала: «Отцы и деды непонятны...» Чем они жили и как думали, тоже нуждается в переводе. Кто только об этом не писал!

Чай подходил к концу.

— У вас кроме чая ничего нет?

— Один пакетик остался.

— Давайте заварим один на две чашки, лучше, чем ничего.

Володя снова внутренне подивился нахальству И.А. Ночь, вероятно, предстояла холодная и пустая. Когда и если И.А. соблаговолит удалиться. Тем не менее он долил воды и снова включил чайник.

— Вспомните, как вы переводили «Бесплодную землю». Сами мне рассказывали, что труднее всего переводить цитаты. Строчка из «Бури» Шекспира значит для англичанина совсем не то, что значит для нас. На слуху у нас отсилы десяток-другой цитат. Большой вопрос, чьим переводом воспользоваться — своим, Пастернака или Щепкиной-Куперник, и еще не факт, что при этом не потеряется мысль, которая очевидна на английском. Или важное столкновение мыслей.

— Все правильно, — согласился Володя. — «This music crept by me upon the waters.» «Ко мне та музыка подкралась по волнам.» Перевод Донского не годился. Представить только: «по волнам/ Ко мне подкрались сладостные звуки.» Сладостные — и поэма Элиота. У Щепкиной-Куперник: «она по морю вдруг ко мне подкралась». Кто-она? Мне это тоже не годилось. Лучше у Кузмина: «Вдруг музыка скользнула по волнам.» Но я его перевода тогда не знал, и «вдруг» мне бы мешало.

— Вы смело Элиота переводили, я помню. Как там у вас прощальные слова Офелии переводились? «Спокнок?»

— Ну что вы говорите, обычным «спокойной ночи»! «Спокнок» я перевел предыдущую строчку.

— Не возмущайтесь. Я просто пытаюсь объяснить, какие ваши качества могут понадобиться. Вдумчивость, способность понять чужое и далекое, сделать его понятным для других. Это главное.

Эти слова И.А. звучали серьезно и спокойно, что снова встревожило Володю, больше, чем обычное ерничание. — Давайте допьем чай и сходим на дачу ко мне, я должен вам кое-что показать.

— Сейчас?

— Сейчас. Откладывать не стоит.

8 

Подчиняясь И.А., он накинул куртку, надел шапку, закрутил на шее шарф. Проверил карманы. В одном спички, в другом варежки. В одежде И.А. тоже не было ничего особенного — куртку и берет он взял с продавленного дивана, куда бросил их раньше.