Маски сбежавшей невесты

Он оказался младше, чем я представляла, – наверное, ровесник лорда Хенсли, – но чувственное смуглое лицо с пухлыми губами, орлиным носом и глубоко посаженными глазами уже хранило на себе печать страстной натуры, склонной к разгульной жизни. Пожалуй, его можно было назвать красивым – немного экзотической красотой кудрявого, усатого и темноглазого варравийца. И я могла понять, что привлекло Мэр в статном секретаре иностранного посольства. Но внешность лорда Ривса не тронула мое сердце. Прежде я никогда не задумывалась об этом, но теперь поняла, что мне нравятся совершенно иные мужчины. Такие, как…

– Боги! – простонал варравиец, избегая встречаться со мной взглядом. – Так и знал, что возвращаться – дурная идея. Поверьте, леди, что бы Мэрион ни получила от мужа в обмен на молчание, я не в доле. Я не видел ее с самого отъезда из Айоны, а это было еще до брачной церемонии.

– Что вы имеете в виду?

– А вы разве не за герцогскими секретами охотитесь? – вопросом на вопрос ответил лорд Ривс.

– Нет, – отрезала я. Хватит с меня секретов. – Мы только хотим понять, что случилось с Мэрион. Удалось ли ей пересечь границу и обосноваться в Варравии, как вы предлагали в последнем письме? Все ли с ней в порядке?

Лорд Джеррард сложил руки на груди.

– Не знаю, откуда у вас такая информация, но я ничем не могу помочь. Мэрион я не видел. Она прислала короткое письмо, где сообщила, что достигла своей цели, забрала какие-то драгоценности и сбежала.

Я застыла.

Письмо? Еще одно?

– Сбежала с конюхом? – Лорри заинтересованно подалась вперед.

– С каким конюхом? – переспросил варравиец. – Не слышал, чтобы у нее были подельники… – Он искоса посмотрел на Лоррейн и, заметив недоверчивую гримасу юной графини, поправился: – Ну, может, и с конюхом. Я не знаю подробностей. Я совершенно ничего не знаю.

– Старо предание, но верится с трудом, – хмыкнула графиня. – Вы, дорогой лорд Ривс, явно знаете куда больше, чем хотите показать. Взять, например, ваши носогубные складки. Если присмотреться к намечающимся ранним морщинам, можно сразу распознать лжеца. И вот у вас…

– Ладно, ладно! – застонал варравиец, чувствуя, что отвертеться не удастся. – Я все расскажу. Мне нечего скрывать. – Он вздохнул, словно готовясь к долгому разговору. – Да, Мэр хотела развести лорда Голдена на деньги. Искала компромат, говорила, что носом чует – в быстром возвышении и череде смертей его жен непременно есть какая-то тайна, и вряд ли герцог, не так давно получивший от императора столь высокий титул, захочет, чтобы эта информация выплыла наружу. Не вышло. Его сиятельство лорд Эдельберт Голден оказался чист и невинен, как девственница в монастыре. – Я поморщилась, разочарованная грубостью фразы и явной фальшью в голосе лорда Джеррарда. – Все остальное – слухи, сплетни и домыслы. Полагаю, разочарованная Мэр просто украла что-то у Голдена и сбежала. Теперь, наверное, прячется: потеря капитала, нажитого нечестным трудом, всегда воспринималась ею как самое ужасное несчастье. И ко мне она, разумеется, не приезжала – последнее письмо красноречиво дало понять, что делиться добычей Мэр не собирается. Впрочем, другого я и не ожидал, даже несмотря на ту помощь, что я оказывал ей на протяжении почти целого года. Мэрион Вестерс – самая большая эгоистка из всех известных мне людей.

Слушать лорда Джеррарда было противно. Каждое новое слово только усиливало отторжение, распаляя костер недоверия к тонкоголосому варравийцу. Ради сохранения собственной шкуры секретарь иностранного посольства трусливо юлил, хитрил и изворачивался, поливая грязью ту, которой в письмах обещал любовь и защиту, отчего на душе становилось мерзко и нестерпимо хотелось помыться.

Сначала лорд Голден с легкостью отрекся от прежних чувств, а теперь лорд Ривс готов был пойти на любой обман, лишь бы его имя не связывали с Мэрион Вестерс. И особенно гадко было оттого, что и сама Мэр будто бы предала живший в моем сердце чистый образ сестры.

Я понимала – это навсегда. Если… когда я отыщу Мэрион, между нами ничего больше не будет как прежде.

– Кстати, о вашей помощи, милорд. – Лорри безжалостно вернула мнимого страдальца к сути. – Мы нашли список, который вы переслали мисс Вестерс. Десять женских имен, помните? Леди Дойл, леди Коупленд, леди Степридж, мисс Фаулер, леди Митчелл… – Варравиец, немного подумав, кивнул. – Кто они?

Лорд Джеррард посмотрел на нас без улыбки:

– Вы уверены, что хотите знать?

– Да, – отчеканила графиня.

Варравиец вздохнул:

– Сразу предупреждаю: все попытки Мэрион использовать эту информацию против лорда Голдена провалились. Он не имеет отношения ни к одной из этих женщин, за исключением леди Дойл, – она его мать. А остальное… никак не связано с герцогом.

– Говорите же.

– Женщины, о которых я писал Мэр… все они были любовницами предыдущего императора Айоны.

Глава 11

И мама?

Это стало последней каплей.

Образ матери, непогрешимый и светлый, рассыпался на глазах.

Неужели она когда-то грела императорскую постель? Ради чего?