Мастер дверей

Кое-как позавтракав – большую часть своей порции я отдала Нике, – мы распрощались с новой подругой и стали ждать уно, который грозился занять нас работой. Но он что-то задерживался. Вспомнив, что в кармане грязного комбинезона все еще болтается моя булавка, я решила переложить ее в карман новой одежды. Ниток на ней уже нет, но мало ли – вдруг пригодится.

Увидев, что я выворачиваю карманы, Руби последовал моему примеру.

– О, я и забыл про это, – пробормотал он, разглаживая что-то на ладони. – Уже не понадобится, наверное.

Я подошла взглянуть. Руби держал в руке смятый листок. Большая часть букв и рисунков на нем стерлась и размылась. Уцелели только несколько строчек, ближе к верху: «…Я верю: у меня все получится, «Техмат» тебя найдет, а весь ужасный мрачняк, который есть в нашей жизни, рассеется. И солнца станет очень много!»

Дальше можно было кое-как опознать нарисованный Центральный остров. Судя по всему, синие разводы должны были обозначать остальной архипелаг.

– Это что?

– Эту бумажку я нашел в Техмате. Помнишь, я говорил, что он приплыл откуда-то и спас мне жизнь?

Руби рассказал про чудесное спасение. А еще про то, что Техмат сразу стал слушать команды и всегда радовался при виде его. А я и слушала – и не слушала. Я вспомнила о том, что Техмат и мне обрадовался!

Я еще раз внимательно взглянула на остатки послания.

– А что там еще было, не помнишь? А подпись, подпись была?

– Подписи точно не было, – уверенно сказал Руби. – А что было… Самый низ промок сразу, я не разобрал. По-моему, там должна была быть схема управления, но я обошелся командами. Тут были острова…

– Это понятно, – перебила я. – А в самой записке что еще говорилось?

Руби задумался.

– Говорилось, что Техмат – это подарок. И что-то еще про чувство юмора.

– Про чувство юмора?

– Ну, я так понял.

Я взяла у него записку, пытаясь разглядеть еще хоть что-нибудь. Мне казалось, что там должно быть что-то нужное! И еще закрадывалась смелая мысль, от кого и кому может быть этот подарок. Ведь не зря же Техмат так обрадовался мне! Ведь не зря же искин говорил, что мои параметры и параметры Руби даже навигатор не различает. А чем Техмат не навигатор? Не верю, что все это – совпадение!

– Ты все-таки не выбрасывай ее, – говорил в это время братец. – Мне не дает покоя эта строчка про солнце. Она что-то напоминает, но я никак не пойму что.

– Не буду! – пообещала я и аккуратно свернула листок трубочкой.

Тут вернулся уно Илья, и я поскорее убрала записку в нагрудный карман. Только сейчас мне пришло в голову, что уно тоже зовут на букву «И», как искина.

– А вы, случайно, не искин? – тут же брякнула я.

Илья не удивился:

– Меня иногда об этом спрашивают. Но – нет. Идемте работать. Позже вы сможете увидеть своего отца.

Передумал, значит. Или у них что-то изменилось. Я не стала уточнять, что Итан мне вовсе не отец. Шагая вслед за Ильей, я думала о записке. Что, если ее все-таки написал Сергей? Что, если там было что-то важное, чего Руби не помнит?

На этот раз мы вышли с другой стороны замка на широкую террасу, от нее начинался подъемный мост.

– Высоко, – вслух подумала я.

– И красиво, – заметил Руби. – А вон – та вершина.

Я вспомнила, как она называется, и произнесла:

– Дар-Эль-Альма.

– «Отдать душу», – эхом отозвался орлан.

Ступил на мост и знаком позвал нас за собой.

– Почему он так сказал? – шепотом спросила я у Руби.

– С высокой степенью вероятности, это перевод, – не задумываясь, ответил братец.

Мост привел нас на горную дорогу. Ведь есть же у них нормальные мосты – прочные, широкие! Не то что этот ужас из веточек и веревочек! Дорога тоже была шире той, по которой мы шли к замку от пристани. Но зато она закручивалась в спираль, как винтовая лестница.

– Надеюсь, вы не страдаете головокружениями? – довольно равнодушно поинтересовался Илья. – Серпантин – не для каждого.

– Спасибо за заботу, – процедила я сквозь зубы.

Руби промолчал.

Если когда-нибудь мне захочется уехать со Светлоярска, я ни за что, ни за что не выберу орланский остров. Хватит, наприключалась!

Наконец этот самый серпантин закончился, и мы вышли на плато. Я сразу узнала его по страшному ветру. Сейчас, утром, ветряки были хорошо видны – они располагались гораздо ближе, ведь мы подходили к палатке с другой стороны. У ветряков возились какие-то люди – кажется, один из них был Димка, но мы не стали к нему подходить. Илья проводил нас прямо к палатке.

Короткий стук в металлическую пластинку на двери – наверное, специально для этого, дверь же тоже мягкая, как и окно, в нее не постучишь, – и нам открыл вчерашний сонный парень, одетый, как и мы, в орланскую форму. Он и сейчас выглядел сонным, но при виде уно проснулся.

– Утро! – коротко приветствовал его орлан. – Техно в вашем распоряжении. Что делать – вы знаете.

Затем он удалился, а мы остались таращиться друг на друга.

– Ну заходите, – вздохнул парень, пропуская нас.

– Ты – Рома? – вспомнила я.

– Ром. Я с Центрального.

Я автоматически вытянула шею.

– Да нет у меня мыслешунта, я техно. Пока наши тянут провод, придется развлекаться с вами. Ну, что вы умеете?