Мастер ужасок

Айспин вел себя очень естественно, как супруг, который уже много лет был женат, но до сих пор влюбленный в свою жену, как в первый день. Он не упускал малейшей возможности сделать ужаске комплимент и бросить на нее пламенный взгляд.

– Я думал, что ты ешь только сыр, – прошипел Эхо Ицануэлле, когда Айспин вышел из кухни, чтобы принести из кладовой приправы.

– Ради него я съем тарелку вместе с прибором, – прошептала ужаска. – И вдобавок к этому – скатерть. И не действуй мне сейчас на нервы!

– То, что он в тебя втюрился, – это не причина пренебрегать своими принципами. Не ослабляй поводья! Он должен ходить у тебя по струнке, а не наоборот.

– Я не ошибаюсь? – спросила ужаска и захлопала в ладоши. – Напиток действует даже сильнее, чем я предполагала.

– Не забывай о том, что у нас есть цель! – напомнил Эхо. – И она еще не достигнута.

Айспин вернулся с корзинками, переполненными мукой, сахаром, маслом, яйцами, палочками ванили, шоколадом и фруктами.

– Я хочу приготовить все прямо сейчас, мои дорогие, поэтому прошу вас набраться терпения, – воскликнул он. – А пока я, как раб, буду колдовать у плиты, я помогу вам скоротать время одной сладкой историей! Речь в ней пойдет о самом лучшем в Цамонии кондитере.

Ицануэлла и Эхо опять энергично закивали.

«Сладкая история о кондитере, – подумал Эхо. – Старик и в самом деле совершенно изменился». Ему он постоянно рассказывал лишь истории о вампирах, о безумных серийных убийцах, белоснежных вдовах и удушающем вине.

Мастер ужасок взбивал в большой миске снежный лед.

– Ну вот, для этого нужно знать, что этот кондитер сначала был довольно хмурым парнем. Он терпеть не мог любые сладости, ненавидел пироги и пудинги, испытывал отвращение к парфе и печенью, десерты вызывали у него отторжение, а сладкие сливки он считал омерзительными. Он любил соленые огурцы и рольмопс, пахучий сыр и соленую селедку, рыбью икру и кислую капусту из Кислого леса, маринованную в сметане.

«Да, всякий раз история начинается с чего-то неприятного, – подумал Эхо. – Это уже больше похоже на него».

– Но с наибольшей охотой он вообще воздерживался от еды, – продолжал Айспин. – Он был высокий и худой как жердь.

«Кажется, я знаю этого парня», – подумал Эхо.

– Я забыл упомянуть, что история происходила в Железном городе, – сказал Айспин, нарезая опасной бритвой абрикосы такими тонкими дольками, что через них можно было читать книгу.

– В Железном городе? – спросил Эхо озадаченно.

– Да, – сказал Айспин. – Что тебя не устраивает в Железном городе?

– Да! – вмешалась ужаска. – Что тебя не устраивает?

– Меня все устраивает, – воскликнул Эхо поспешно. – Рассказывай дальше!

– Ну Железный город, как известно, самый отвратительный, самый грязный, опасный и ненавистный город во всей Цамонии. Город, полностью состоящий из металла, из ржавого железа и тяжелого свинца, из окисленной меди и латуни, из болтов и гаек, машин и фабрик.

«Странно, – подумал Эхо. – Именно такими словами я описывал тогда Железный город».

Мастер ужасок тушил в чугунной сковороде зеленые томаты с изюмом, цедрой, коричневым сахаром и хересным уксусом.

– Да, говорят, что весь город – это единая гигантская машина, – продолжал он, – которая очень, очень медленно движется к одной, еще неизвестной цели. Там сконцентрирована большая часть всей металлообрабатывающей промышленности континента, и даже продукты, которые она выпускает, отвратительны: оружие и колючая проволока, железные оковы и «медные девы», клетки и наручники, доспехи и мечи. Жители города в большинстве своем живут в жестяных домах, разъеденных бесконечными кислотными дождями и прокопченных угольной пылью. Те, кто может себе позволить – свинцовые бароны и золотые графы, торговцы оружием и производители пушек, – обитают в стальных укреплениях, в постоянном страхе перед своими бедствующими и недовольными подданными и работниками. Железный город – это место, омываемое ручьями из кислоты и масла, над которым постоянно висит колпак из сажи и грозовых облаков, где бесконечно сверкают молнии и гремит гром.

Вечный грохот и шипение, скрип ржавых петель и лязг цепей наполняют его пропитанный сажей воздух. Многие из его жителей сами являются машинами. Кошмарный город. Возможно, самый кошмарный во всей Цамонии.

«Это – слово в слово мой рассказ», – подумал пораженный Эхо. Было удивительно, как он это все запомнил. Чего он хотел этим добиться?

– И вот однажды наш хмурый парень в центре этого отвратительного города встретил самую красивую девушку из всех, которых когда-либо видел.

– Ах, любовная история! – воскликнула Ицануэлла и захлопала в ладоши.

«И это мне уже знакомо», – подумал Эхо, но ничего не сказал.