Мастер ужасок

– Доброе утро! – сказал он. – Сегодня наш великий день. Полнолуние! Я надеюсь, ты с пониманием отнесешься к тому, что в такой важный день я не отпущу тебя так просто бродяжничать. У меня нет желания искать тебя где-нибудь в вентиляционной системе замка, если ты мне срочно понадобишься.

Айспин, пока Эхо спал, надел на него ошейник из массивной стальной цепи, к которой присоединялась другая цепь, закреплявшаяся на запястье мастера ужасок. Теперь он не только находился в его гипнотическом плену, но и в прямом смысле был к нему прикован.

– Если ты не будешь слишком сильно натягивать свое шейное украшение, – сказал Айспин, – то оно не будет тебя душить. Я подумал о том, чтобы тебе было комфортно в ошейнике.

Он повел Эхо в металлические покои ужаски, где его ждал завтрак. Ицануэлла сидела в своем цветочном платье в постели, а перед ней стоял огромный поднос с пустыми тарелками, и на нем лежали лишь крошки. Чашка в ее руке тоже была пустой.

– О, – восторженно воскликнул Айспин, – надеюсь, что завтрак тебе понравился, моя любовь. Принести тебе еще кофе со сливками?

Ужаска робко кивнула.

– Это было превосходно, – прошептала она.

Айспин приковал Эхо маленьким стальным замком к латунной кровати, поставил перед ним миску молока и тарелку с жареным тунцом, который был порезан кусочками такого размера, чтобы было удобно сразу отправлять их в рот. Потом он исчез.

– Ты можешь еще что-то есть? – спросил Эхо, когда мастер ужасок был уже достаточно далеко, чтобы их не слышать. – Я – нет. У меня в желудке до сих пор ощущается вся эта сладкая мешанина.

Ужаска вытерла крошки в уголках рта.

– Батюшки мои, – воскликнула она. – Какой вкусный, наверное, омлет с салом! А рожки из слоеного теста с горячим сыром! Ты пробовал когда-нибудь клубничный мармелад, намазанный на белый хлеб с ореховым маслом? Это божественно! А трюфельная ветчина! Копченый лосось под укропным соусом. Говяжий тартар на черном хлебе. Я и понятия не имела, что такое бывает! Я бы стала, наверное, одержимой этими яствами. Ты можешь себе представить, что, если бы не Айспин, я бы всю свою жизнь ела этот идиотский сыр!

– Говяжий тартар? – переспросил Эхо. – Ты уже ешь сырое мясо? Рано утром? Это уже так далеко зашло?

– И что такого? – Ужаска надулась. – А ты разве не ешь?

– А я и раньше не был убежденным почитателем сыра! Да здравствует сыр! Какого черта! А что будет дальше? Ты отречешься от ужаскизма?

Ицануэлла опустила голову.

– Я не виновата, что он так хорошо готовит. Он человек…

– …с множеством талантов, – вздохнул Эхо. – Да-да, я знаю. Он все еще проклятый мастер ужасок! Твой заклятый враг. Ты уже забыла об этом?

Ужаска посмотрела на усеянное крошками одеяло.

– Нужно уметь и прощать… – пробормотала она тихо.

Эхо закатил глаза. Все шло совсем не так, как он себе это представлял. Ицануэлла все больше и больше вставала на сторону мастера ужасок, а у него уходило время. Для Эхо отсчет шел уже не на недели и дни, а всего лишь на часы и минуты.

– Ты не задумывалась над тем, почему он называет тебя Флория и считает, что ты из Железного города? – спросил Эхо настороженно.

– Мне все равно, что он думает, откуда я, – сказала ужаска дерзко. – Боже мой, он может называть меня как угодно, пока он так со мной носится. К тому же Флория – прекрасное имя! Флория, цветок! Оно идет мне гораздо больше, чем Ицануэлла. Я всегда считала свое имя дурацким. С сегодняшнего дня начинается новая жизнь. Почему не начать ее сразу с нового имени?

Эхо не решился сказать ей, что Айспин в действительности вовсе не любит ее, а всего лишь потерял рассудок. Она в своем любовном дурмане все равно этому не поверила бы, а он, возможно, вбил бы клин между собой и ужаской. Это была довольно щекотливая ситуация. У Айспина помутился рассудок, Ицануэлла страдала от любви, а Эхо стоял одной лапой в могиле. О нормальном взаимодействии нечего было и думать. Он должен был тщательно взвешивать каждое слово.

– Нам сейчас надо подумать о том, как мы преподнесем Айспину твое желание, – сказал он осторожно.

– Гм? Какое желание? Ах, это – ты имеешь в виду лиловые шторы? Ну, знаешь, для этого еще будет время, я …

– Нет, я имею в виду не лиловые шторы! Я имею в виду мое освобождение! Спасение моей жизни! Вот какое желание я имею в виду. – Голос Эхо сорвался.

– Ах, так, это желание. Я совсем забыла. Но нет никаких причин так сразу орать…

– Он посадил меня на цепь! – прошипел Эхо. – Он собирается сегодня вечером перерезать мне горло и потом выварить мой жир! Извини, пожалуйста, что я из-за этого немножко нервничаю!

У Эхо лопнуло терпение, но он попытался успокоиться.

– Ну, хорошо, – сказала Ицануэлла озадаченно. – Я немного в растерянности. Такого со мной еще никогда не происходило. Вихрь чувств, хе-хе…

– Ладно, – вздохнул Эхо. – Но нам надо сохранять холодную голову. Время истекает.

– Я знаю, – проговорила ужаска. – Спросить его, когда он вернется?

– Нет. Мы не должны действовать опрометчиво. Послушай, у меня есть план…

– Правда?

– Да, мне кажется, мы должны заманить его на крышу.

– На крышу? В самом деле? – Ицануэлла ужаснулась.