Мастер ужасок

Собака залаяла от страха и помчалась еще быстрее вперед, пытаясь при этом схватить зубами своего преследователя. Но все это в представлении Эхо происходило так медленно, что у него было достаточно времени, чтобы без труда увернуться от яростных зубов собаки и улететь в ночное небо. Но пес набрал такую скорость, что уже не мог остановиться, когда неожиданно увидел перед собой каменную стену. Он врезался в нее, как мешок с костями, и упал без сознания на мостовую.

Эхо был в экстазе. Он преследовал собаку! Он напугал целую свору собак! Самых отвратительных уличных псов, настоящих убийц! Это было именно то, о чем могут мечтать царапки. Айспину пришла в голову действительно блестящая идея превратить его в кожемышь! Эти твари действительно знают толк в убийствах! А ночь только началась.

Эхо не поддался искушению и дальше истязать собак. Это было довольно соблазнительно, но его жизнь в роли вампира не была вечной, и ему не хотелось растратить ее на пару глупых псов. Он свернул в Больничный переулок, улицу, на которой он раньше обитал. Окна в некоторых расположенных на ней больницах были открыты, и из них доносились непонятные запахи. Когда он был царапкой, эти запахи всегда были для него очень неприятны: дезинфекционные средства, эфир, гной, йод. Теперь же, будучи кожемышью, он воспринимал их как божественные ароматы. Они указывали путь к беззащитным жертвам, которые спали или лежали без сознания в своих кроватях, полумертвые или под воздействием обезболивающих препаратов. Да, здесь был и запах крови. Большого количества крови. Запах исходил отовсюду – от скальпелей врачей, от фартуков и простыней. Он стоял в ведрах и ванных операционных, стены которых были сплошь забрызганы кровью. Больница, как и мавзолей кожемышей, была самым прекрасным местом в Следвайе. Здесь было все, ради чего билось сердце кожемыши.

Но Эхо полетел дальше. Сначала он хотел исследовать город. Его глухие крики заставляли всю Следвайю, лежавшую внизу, снова и снова вспыхивать призрачным голубым светом. Город выглядел так, будто он был построен из непроницаемого стекла и освещался изнутри. Он летел через раскаленные дворы, ловко уклоняясь от натянутых бельевых веревок, втягивая в себя запахи, доносившиеся из домов, которые теперь он воспринимал совершенно иначе, потому что обоняние кожемыши имело иную природу, нежели обоняние царапки. Он ощущал запах хлеба, выпекаемого пекарями, работающими в ночную смену, запах сиропа, доносившийся с фабрики, производящей средства от кашля, запах хмеля из пивоварни – но все это были запахи, которые не могли заинтересовать нос вампира. Намного интереснее была сама жизнь, которая текла в этих домах. Исторгаемое дыхание и источаемый пот. Этот запах выходил из дымоходов и открытых окон, поднимался вверх и превращался в ночном воздухе в аромат, который, словно купол, накрывал город. Летать под этим невидимым куполом из возбуждающего аппетит запаха жизни было самым большим блаженством для кожемыши помимо кровопития.

Теперь ему надо было решиться и выбрать жертву на эту ночь. Уловить след запаха, который приведет его к источнику.

Под ним располагался Галантерейный квартал. Эхо издал несколько отрывистых криков, и тут же под ним вспыхнули огнями изящные виллы, напоминающие стеклянные игрушечные дворцы. Он перестал махать крыльями и штопором полетел вниз. Вот красивая большая вилла. Но на веранде сидят и беседуют люди, они еще в достаточно бодром состоянии. Дальше! Дальше! В следующем доме все выглядело очень спокойно, но все окна были закрыты. Дальше! Из другого дома доносилась музыка, звуки рояля. Нет, эти тоже еще не спали.

Вот наконец-то дом с множеством открытых окон, стоящий, притаившись в большом саду. Никаких голосов, никакого шума – и вдруг дуновение аромата, который заставил эхо несколько раз облететь дом. Да, внутри текла жизнь, чистая, с нежным ароматом жизнь. Молочное мыло, чуть пропитанное ночным потом, – юная девушка в лихорадочном страшном сне?

Эхо сделал еще один большой вираж, чтобы набраться храбрости, и полетел назад, прямо к окну, из которого исходил запах. Развевающиеся занавески тянулись ему навстречу, как длинные руки привидений, которые пытались его схватить. Что говорила одна кожемышь о занавесках перед тем, как спуститься в город?

Неважно! Эхо на полной скорости летел прямо к окну. Он собрал крылья и опустил туловище, затем, пролетев в узкую щель между гардинами, уверенно приземлился на подоконнике, как будто делал это уже тысячу раз. Он не мог удержаться, чтобы не отметить свой определенный талант, проявившийся в умении летать. Он опять открыл глаза.