Мастер войны

– Вперед, приятель – мягко попросил он коня, и Гектор пошел ровным шагом, раздвигая широкой грудью плотный, наливающийся жаром дня воздух. Следом сразу же тронулись и остальные. Начинался новый день.

2

Три дня назад, на закате, преодолев в два дневных перехода около сорока лиг пути, Карл с Мартом достигли границ Мертвой Земли и еще засветло разбили лагерь у последнего в этих местах ручья. Воды в нем почти не оставалось, но она там все-таки была. Струилась по плотному песчаному ложу, тихонько журчала между обнажившихся камней, бросала красноватые искорки отблесков, когда ее касались лучи заходящего солнца.

По большей части, молча, лишь изредка обмениваясь короткими репликами, они напоили и обтерли коней, умылись и напились сами, и уже в сгущающихся сумерках, развели костер и повесили над ним котелок с водой, намереваясь заварить чай. Все это время, в темнеющем небе над лагерем медленно кружили две большие птицы, то, поднимаясь выше и, тогда почти исчезая из глаз в густеющей синеве, то, напротив, спускаясь едва ли не до самой земли, чтобы показаться во всем своем великолепии. Огромный кондор и необычайно крупный орлан держались почти прямо над их головами, ни разу не удалившись больше чем на пол-лиги, до тех пор, пока не исчезли в окончательно потемневшем небе.

– Это должно что-то означать, – задумчиво сказал Март, собирая на расстеленном плаще немудреный ужин.

– Нам предлагают компанию, – усмехнулся в ответ Карл. – Предложение, от которого я, мастер Март, по ряду соображений, отказаться не могу. И моя дочь это хорошо понимает.

Он не ошибся. Не прошло и часа, как на тракте появилась сплоченная группа двигавшихся быстрой рысью всадников, освещавших путь в ночной тьме горящими факелами. В виду костра, верховые остановились, и к огню направился «парламентер». Карл поднялся навстречу и не удивился, увидев перед собой Георга – командира гвардейцев бана и банессы Трир.

– Доброй ночи, ваша светлость, – спешившись, сказал тот и, прижав правую раскрытую ладонь к сердцу, склонил голову в вежливом поклоне.

– Доброй ночи, лейтенант, – поздоровался Карл, с интересом рассматривая ночного гостя. – Что привело вас в эти края?

– Пиказ моего господина, – ответил Георг, поднимая голову.

– В чем же заключается его приказ?

– Следовать за вами, господин герцог, – еще раз поклонился Георг, – но ни в коем случае не нарушать вашего покоя.

– Вы знаете, в чем смысл этого приказа? – поинтересовался Карл, качая мысленно головой. Вопрос он задал из вежливости, так как догадывался, чего хотели от своих людей супруги Трир.

– Да, ваша светлость, – Георг был невозмутим. – Мы везем личные вещи наших господ. Полагаю, несколько позже они предполагают к вам присоединиться.

– Что изменилось сегодняшним вечером? – вопрос был закономерен.

– Не знаю, – чуть качнул головой Георг. – До сих пор, нам не велено было к вам приближаться, но три часа назад я получил от госпожи банессы распоряжения, отменяющие прежний приказ.

– Ну, что ж, – улыбнулся Карл. – Располагайтесь, лейтенант. Выше по ручью полно валежника, русло еще не вовсе пересохло, а места, как вы видите, хватит на всех.

Так и вышло, что, отправившись, пять дней назад из Флоры в одиночку, Карл волею обстоятельств вел теперь целый отряд. Следовало ли об этом сожалеть? Возможно. Тем не менее, Карл умел принимать обстоятельства такими, какими создали их судьба или случай, и шел наперекор только тогда, когда чувствовал, что кто-то или что-то пытаются навязать совершенно неприемлемый для него образ действий. Однако путешествие к Саграмонским Воротам в компании, назвать таким произволом Карл не мог. Во всяком случае, его художественное чувство идею «группового портрета» не отвергло, и теперь Карл был в поиске уже не один, и даже не вдвоем с присоединившимся к нему молчаливым и обстоятельным Мартом. Чуть позади за ними ехали Георг, четверо его гвардейцев, двое слуг и служанка банессы Трир, ни чем не уступавшая мужчинам в холодном упорстве, с которым преодолевала все тяготы пути.

Впереди, там, куда теперь направлялся отряд, на плоской – столовой – горе, казалось, не более чем в одной лиге пути, темнели развалины величественного сооружения: черные, как будто обуглившиеся в яростном огне, стены на фоне серо-голубого неба. Даже на расстоянии замок Мертвого Волшебника – так величали в давние времена князя Кершгерида жители этих мест – внушал ужас и восхищение, хотя, возможно, именно расстояние и дрожащий от зноя воздух и были причиной того тревожного чувства, которое возникало у Карла при взгляде на темные руины, покоящиеся на ослепительно белом камне горы. Но его тревога имела и другую причину. Дело в том, что, не являясь миражом, о чем Карл знал доподлинно, замок, тем не менее, не давался в руки уже третий день подряд.