Мать. Вопросы и ответы 1953 г.

Думаю, из-за гордыни. Это очень характерная черта этих сущностей. Собственно, ею же объясняется и их отступничество уже в самом начале творения – в этом согласны почти все религии, которые в картине сотворения мира допускают этот эпизод бунта против Всевышнего. Все это произошло, повторяю, из-за гордыни, иначе говоря, из-за преувеличенного сознания своей власти, могущества и значения.

Дорогая Мать, ты говоришь о том, что те четыре первоначальные эманации были каждая как бы некой частью Божественного. Тогда как же у них может быть какое-то другое сознание, отличное от Его сознания?

Другое сознание? Но никакого другого сознания нет и быть не может! Ведь собственно эманация по самому своему смыслу есть объективация, как бы вынесение из себя части себя самого, так что часть эта потенциально содержит в себе свойства своего Первоисточника. Но поскольку эти эманации уже при самом своем создании были наделены, как и было сказано, также еще и свободой воли, свободой выбора, они могут или, воспользовавшись этой свободой и независимостью, выбрать свой собственный, особый способ существования, или сохранить связь со своим Первоисточником – как то и предполагает принцип свободы выбора. Власть и сила, которыми они располагают, вполне достаточны для того, чтобы считать себя в высшей степени могущественными и влиятельными существами. Если они не хотят оставаться в добровольном единении с Божественным, не хотят быть постоянно преданными и послушными Его Воле, а хотят, воспользовавшись всей той силой власти, сознания, могущества, которой они наделены, выполнить свое предназначение, первоначально предусмотренное для них Божественным, полностью самостоятельно, то, естественно, они тем самым сами обрывают связь со своим Первоистоком – хотя сами элементы, из которых состоят эти создания, были причастны, единосущны Первоистоку. Вот почему, даже своевольно порывая с Божественным, в глубинах сознания эти существа все же сохраняют с Ним нерушимую связь. Связь единосущности. Во внешнем же проявлении, поскольку при сотворении посредством эманации они были наделены безусловной свободой выбора, они имеют возможность выбирать и действовать как им захочется – во тьме или в свете. Теперь из всего сказанного вам должно быть понятно, что даже у самого последнего преступника, пусть и в самых глубоких пластах его существа, неизменно присутствует божественный Свет. Я думаю, вы уже читали у Вивекананды его известное высказывание о том, какого обращения, по его мнению, достоин каждый преступник: «Пробудись и восстань, чадо света (я, разумеется, сейчас не помню точно его слов, но смысл именно таков), пробудись и воссияй!»

Чуть раньше, при обсуждении вопроса о происхождении богов, я предупредила вас, что мой ответ по своей форме будет выглядеть несколько наивно, что он будет похож на то, как взрослые объясняют детям какие-либо сложные явления, но так неизбежно получается всегда, когда на материальном плане пытаешься дать объяснение того, что происходит в высоких духовных сферах вселенной, я рассказывала вам все, используя атрибуты физического мира. Если, повторяю, так рассказывать о подобных вещах, то рассказ неизбежно будет звучать по-детски. Правильное же и полное представление можно составить себе только в том случае, если увидеть все там, где это и происходит, то есть не в материальном, а в духовном измерении. Там все иначе, совсем не так, как здесь.

Но верно будет сказать и наоборот! Явление высшего мира может иметь своего «двойника» здесь, на земле, земной вариант является символическим – и, естественно, материальным – отображением «небесного». В нашем случае земной «двойник» эманации – рождение ребенка. Ребенок есть некоторая частица своей матери, причем именно даже в материальном смысле, чисто физически, связь между ребенком и матерью настолько велика (в сущности, в течение первых часов после родов – а иногда и до двух дней – мать и ребенок представляют собой почти единый организм, затем их связь постепенно ослабляется, но, по крайней мере, первые два месяца она остается еще очень тесной), что мать физически ощущает ребенка, действительно, как некое продолжение собственного организма, его часть, но только отделенную и вынесенную из него во вне. Мы вправе рассматривать это явление как своего рода эманацию на физическом уровне. Разумеется, первоначальная близость не мешает детям с возрастом стать независимыми, самостоятельными, порой очень отличающимися от своих родителей существами, но в самом начале своей жизни мать и ребенок представляют собой одно целое. Ребенок – частица той же материальной субстанции, из которой состоит организм матери, только вынесенная вовне, вот и все.