Материнский инстинкт

– Вы собирались перевернуть аптечку хозяйки вверх дном? Придумали, как изъять опасное лекарство?

– Нет ещё, – нехотя призналась Яна. – До вечера разберусь.

– Уверен, что так. Кеша в ночь не поедет. Утром отправимся в Краснодар, – спокойно отчеканил он и остановился рядом с другом. – В той каморке кровать больше, значит, мы с тобой тут спим, даме предоставим хоромы с диваном.

– Хорошо, что я щётку зубную взяла, – еле слышно пробормотала Яна.

Иннокентий картинно всплеснул руками.

– А я олух, только гребнем ридикюль и заполнил.

– В городе есть магазины, – равнодушно заметил Демьян, – считайте, что это незапланированный отпуск, и наслаждайтесь. Я позвоню на работу, вы, Яна, вроде как на больничном, а мне придется придумать незапланированную командировку.

Вещи не стали раскладывать. Мужчины отправились за покупками, а Яна пошла на кухню.

Анастасия Павловна ожидала прихода Яны, попивая остывший чай, её сухая ладонь с длинными паучьими пальцами покоилась на пушистом боку толстого кота.

– Чаю? – она кивнула на пустой табурет.

– С удовольствием.

Хозяйка налила в высокую стеклянную кружку кипяток и подвинула к гостье сахарницу.

Яна опустила в воду чайный пакетик и присмотрелась к собеседнице. Невысокая, словно высохшая, женщина с пергаментной кожей, разукрашенной пигментными пятнами. Мясистый крупный нос на скуластом лице выглядел словно инородный элемент и добавлял неуместной комичности, вызывая ассоциацию с клоуном.

Яна уже давно смирилась со своим неумением угадывать возраст людей, но с Анастасией Павловной это оказалось ещё сложнее, словно она впала в безвременье: такая внешность могла принадлежать как шестидесятилетней, так и восьмидесятилетней женщине.

– У вас дом такой большой, как вы с ним управляетесь?

Старушка пожала плечами.

– Никак. Сами видите – он в ужасном состоянии. Силы не те, чтобы порядок наводить. А двор вообще как сады Эдема, словно его не касалась рука человека.

– Тяжело, наверное. А Галя, с которой вы меня перепутали, ваша внучка?

Женщина глубоко вздохнула, её рука замерла над спиной животного.

– Нет. Галя – добрая девушка из соцзащиты. Помогает понемногу: продукты покупает, коммуналку оплачивает. Внуков у меня нет, – её голос наполнился болью, глаза увлажнились.

Яна придвинулась к старушке и погладила кота на её коленях.

– Простите. Не хотела вас расстраивать.

Анастасия Павловна вымученно улыбнулась.

– Всё нормально. Это я к старости такая чувствительная стала, чуть что – реву. – Её рука снова принялась ласкать кота. – В коридоре веник есть и ведро с тряпкой, а то комнаты пылью заросли. Чистое постельное бельё я вам вечером принесу. Этого добра навалом. Галя мне всё перестирала, перегладила. А мне много не надо, вот и лежат пододеяльники, моль кормят.

Яна брезгливо оглядела захламленную кухню. Помещение выполняло ещё и функцию кладовки: по углам расположились картонные коробки с картофелем и овощами, у холодильника – два жестяных ведра с помидорами и орехами.

– Спасибо вам. Можно вашей кухней воспользоваться, чтобы ужин приготовить?

Анастасия Павловна заёрзала на табуретке.

– Конечно, – после заминки хмуро поинтересовалась: – Извините за прямоту, просто я всякий срам не приемлю, но кто вам эти двое мужчин?

– Друзья, – прямо ответила Яна, выдерживая пытливый взгляд хозяйки, – коллеги по работе.

– Ну-ну, – не очень-то поверила Анастасия Павловна, но пытать не стала. – Не хочу показаться невежливой, но проживание оплатить лучше сегодня. Триста рублей с человека.

Яна молча достала кошелёк и отсчитала названную сумму.

– Голова что-то разболелась, у вас анальгина не найдётся?

Анастасия Павловна спихнула с колен ленивого кота и потянулась к подоконнику.

– Да вот утром пила, пластинку тут и оставила. Бери.

Яна разочарованно сникла. Похоже, местоположение аптечки пока останется неизвестным. Придётся придумать себе ещё какую-нибудь болезнь.

– Спасибо. Пойду, приберусь.

Пока мужчины отсутствовали, Яна сумела превратить затхлый музей в жилое помещение. Открыла окна и запустила освежающий сквозняк, изгнала пыль и собрала паутину. Не дожидаясь вечера, принесла чистое постельное бельё и застелила кровати.

Когда пришло время ужина, друзей всё ещё не было. Яна снова наведалась на кухню и остановилась в нерешительности перед грязной плитой. Она надеялась, что её попутчики привезут продукты, поэтому сейчас могла рассчитывать только на чай. Голод уже подкрался и сдавил желудок спазмами.

Прежде чем успокоить организм горячим напитком, пришлось как следует отмыть чашку. Клеенка на столе липла к рукам и требовала не просто протереть её, а скорее выбросить и постелить новую. Яна никогда не относилась к людям, склонным к стерильности, но неопрятность этого жилища будила желание засыпать всё хлоркой.