Матрица Макиавелли

Мы были близки с этим стариком, и вера его в нашего Бога и наших пророков была непоколебима, хотя имя он носил не мусульманское. Перед смертью он попросил меня вскрыть пол под его кроватью и достать из тайника три книги из воловьей кожи, тяжелые, как мешки с песком. Он сказал, что отдает эти бесценные книги мне, поскольку, кроме меня, никто не воспринимал его рассказы за рассказы праведника. Он сказал, что в этих книгах личные записи Старцев Горы, но прочитать их нельзя. Он сказал, что когда придет Махди, текст сам уложится в правильные слова и правоверные мусульмане узнают истину.

Черняев невольно окинул палатку взглядом, чтобы убедиться, что находится в реальной обстановке, данной трезвому человеку в его нормальных ощущениях. У него возникла мысль: «А не сошел ли Абдул-Вали с ума на почве построения сказочного Аламута?»

– Не смотри на меня как на сумасшедшего. – Абдул правильно понял ошарашенный взгляд Черняева – Валиханова. – Я вывез эти книги, и с криптографом-персом мы разгадали шифр, c помощью которого записывался весь текст. В текстах не было никакой мистики. Там были записаны тексты заказов на политические убийства, а также форма и размер оплаты выполненного заказа. А также были, правда, редкие записи о спрятанных сокровищах, награбленных в нашей земле этими бойцами-крестоносцами, пришедшими сюда защищать могилу их пророка Иисуса.

– И как же ты их использовал? – Черняев был удивлен неподдельно. У него в жизни не было ситуаций, когда бы он обращался с такими историческими ценностями, но слышал о коллекционерах, которые скупали артефакты, минуя официальные аукционы. Ну хорошо, чашку какую-то или горшок двенадцатого века еще можно продать коллекционеру, но как продать историческую информацию, не подтвердив ее официальным документом?

– Вот здесь как раз и пригодились связи в Лондоне. Там есть несколько уважаемых фирм, работающих с предметами древнего искусства, и серебряные кубки и блюда разошлись довольно быстро и за хорошую цену. А также несколько сабель с золотой гравировкой и женские украшения. Но с информацией было посложней, но и на нее нашелся покупатель. Причем, как ты понимаешь, сами книги я не продаю. Я продаю расшифрованную информацию и фрагменты фотографий с листа оригинала. Нашлось очень много известных фамилий, которые бы не хотели появления в серьезных исторических изданиях информации, компрометирующих их очень дальних родственников, заложивших в фундамент большой и нынче уважаемой семьи деньги и славу, полученные не в результате законного владения, а через банальное устранение конкурента с помощью фанатичных мусульманских дикарей.

– Ловко! – Черняев был восхищен и обескуражен одновременно таким методом политического шантажа, однако его смущал один вопрос. – А ты не боишься, что на тебя объявят охоту с целью получить оригиналы документов?

– Я все предусмотрел. В случае моей неожиданной смерти эти книги и комментарии к ним будут выложены прессе на всеобщее обозрение. Так что они, – Абдул махнул куда-то в сторону, – пусть лучше заботятся о моем самочувствии и пожелают долгих лет жизни.

– Ну хорошо, здесь мне все понятно. А в чем сакральность этих книг и как ты их хочешь использовать в управлении своими подданными?

– Ты помнишь наш последний разговор о том, что исмаилиты – народ верующий, как и любой правоверный мусульманин? Вот скажи: если салафиты верят в неизбежность битвы при Дубике в Сирии, почему исмаилиты не смогут поверить, что семь священных книг Старцев Горы, собранных в одном месте, не будут гарантией воссоздания исмаилитского государства и праведности его владыки?

– Да, это логично, – вынужден был признать Валиханов, но одновременно с этим Черняев понимал, что это лишь формальная логика. Для того, чтобы превратить эти семь книг, содержащие криминально-бытовые тексты, в тексты, священные для апологетов, Абдул-Вали придется сильно поработать. Евгений Владимирович понимал, что будущий Старец Горы не надеется только на имеющиеся у него книги весьма сомнительного религиозного содержания, а готовится к решению своих задач давно и планомерно. Он уже подготовил отдельные элементы боевой организации – создал склады с оружием, максимально приближенные к будущему «театру военных действий», подготовил где-то в горах Северо-Западной провинции Пакистана основу своей гвардии, провел организационно-структурные мероприятия по формированию своего штаба, но его ключевая идея использовать методы некогда существующего реально, а затем на протяжении веков превратившегося в легенду правителя-изгоя отдаленной провинции Хорасан превращала всю его кампанию в какой-то сказочно-театральный фарс.