Меч ангелов

Только теперь я бросился вперед, но тварь уже смотрела на меня в упор. И взгляд ее отдавал фосфоресцирующим трупным блеском. Было в этом взгляде нечто настолько нечеловеческое и настолько пугающее, что я сбился с шага, а рубанул слишком слабо и вскользь. Тварь легко ушла с линии удара и рванула меня когтями через спину. Меч выпал у меня из ладони, а рука бессильно повисла. Я почувствовал жгучую боль, бегущую вдоль локтя. Однако сумел уклониться от следующего удара.

А потом… что ж… Потом уже ничего не помню.

* * *

Когда я открыл глаза, увидел, как надо мной склоняется девушка – или, вернее, молодая женщина. Темные буйные волосы, собранные в узел, и прекрасные блестящие глаза. Лицо ее было белым – белизной алебастровой статуи, и лишь едва заметная голубая пульсирующая жилка у виска говорила о том, что это – лишь женщина из плоти и крови.

Она улыбнулась:

– Приветствую тебя снова в этом мире.

Был это голос, пробуждавший доверие, глубокий и теплый. Я подумал, что именно такой голос не прочь был бы услыхать всякий, очнувшись на ложе болезни. А я именно что пребывал на таком ложе, пусть даже слово «ложе» не лучшим образом описывало меховую шубу, брошенную в угол небольшой избушки.

Тьму здесь разгоняла лишь масляная лампа, тоже стоявшая на полу.

– Меня зовут Карла, Мордимер, – сказала женщина, и я совсем не удивился, что она знает мое имя. – Прости, но теперь мне придется заняться твоей раной.

– Прости? – прокашлял я и глянул на паскудную, загноившуюся и окровавленную рану, которая некогда была моим плечом. Однако – о, чудо! – у меня ничего не болело, поэтому я предположил, что женщина дала мне некий болеутоляющий отвар.

– Пей, – тут же сказала она, предложив мне глиняный кубок.

Уже от одного запаха меня едва не вывернуло, но сил, чтобы уклониться, у меня не было.

– Пей, пей, пей, – прошептала она настойчиво и левой рукой придержала мне голову.

Наклонила кубок, и в горло мое полилось нечто теплое и столь невероятно горькое, что меня едва не стошнило.

– Это лекарство. Пей!

Я послушно выпил до дна – ведь, сказать по правде, выбора у меня не было. Ну и, кроме прочего, я надеялся, что та, что спасла меня от гибели, навряд ли после захочет меня отравить. Я осмелился сделать столь дерзкие выводы не из-за чрезмерной легковерности, но всего лишь воспользовавшись логикой, которая подобный поступок рассматривала как совершенно бессмысленный.

Но тут же мне сделалось не до логики, поскольку мое сознание куда-то испарилось, а тело сделалось легким, словно пух, несомый теплым дыханием ветра. Лицо Карлы то размывалось, то обретало резкость, ее высокая, одетая в белое фигура то и дело, казалось, взлетает над землей. Потом я увидел, как девушка снимает платье и выпрямляется – ослепительно нагая – в слабом свете лампадки. Ее формы были идеальны, словно изваянные резцом античных скульпторов, если б только скульпторы эти идеалом человеческой красоты считали формы молодых женщин, а не молодых мужчин.

Она подняла руки, и я видел, как шевелятся ее губы, но при этом не слышал ни звука. А потом – внезапно – слух вернулся. Разом. Я услышал, как Карла равномерно произносит слова на неизвестном мне языке, и с каждым глаза ее, казалось, делались все больше, пылали огнем, в коем, однако, был не свет, но – одна только тьма.

Чуть позже она упала рядом со мной – так, что я увидел ее нагую грудь едва ли не у самого своего лица. Ощутил, как она сжимает мое раненое плечо пальцами, и хватка эта была подобна хватке раскаленных докрасна клещей.

Я закричал. Закричал и – стыдно в этом признаться, милые мои – кричал до тех пор, пока мне не была дарована милость утраты сознания.

Когда я очнулся, Карла сидела с закрытыми глазами рядом и, сжимая мое плечо, что-то чуть слышно бормотала. На этот раз, однако, от пальцев ее исходили покой и освежающий холод. Я смотрел на нее из-под прикрытых век (жалея, что она уже надела платье), Карла же усмехнулась.

– Ты почти здоров, Мордимер, – сказала, не открывая глаз.

Я взглянул на плечо и увидел, что на коже остались только розовый шрам и легкая припухлость, словно после сильного удара.

– Невозможно, – прошептал я, поскольку ни медицина, ни даже самые искренние молитвы не могли сотворить такое чудо.

– И все же, – распахнула она веки. – Это был яд. Очень сильный яд. Полагаю, без моей помощи ты не прожил бы и дня. А впрочем, – засмеялась, – не прожил бы в любом случае, поскольку у твоего врага ненасытный аппетит.

– Да.

Я уже вспомнил произошедшее, но многое еще оставалось для меня загадкой. Кроме одного. Женщина, которая меня спасла, была колдуньей, и меня весьма интересовало, отчего колдунья решилась помочь инквизитору.

А еще я никогда не слыхивал о столь мощных заклятиях, как те, которые она использовала, чтобы залечить мою рану.

– Это был демон, – сказал я медленно. – Но я никогда не слыхивал о подобных демонах.

– Никто не слыхивал, – согласилась она. – Полагаю, ты и я были первыми людьми, его увидевшими. Хотя ты наверняка с радостью отказался бы от подобного опыта, верно?