Меч ангелов

Внезапно Нойшальк резко дернулся и едва не упал с обомшелого камня. Я заметил на его лице гримасу страха.

– Уезжаем отсюда! – почти закричал. – И быстро!

Я схватил коней под уздцы и вывел их из воды.

– Сейчас поедем, – сказал я спокойно, ласково поглаживая морду своего коня. – Но, может, скажете сперва, что вас укусило?

Он сжал кулаки так, что хрустнули кости. Я также заметил, что лицо его побледнело от ужаса, а на лбу выступили капельки пота.

– Молю вас, едемте отсюда! – Удивительно, но в его голосе я действительно услыхал мольбу.

Я уселся на камень, с которого Нойшальк едва вскочил, и начал снимать сапог.

– Отдохнем минутку, – предложил ему, – иначе кони не выдержат.

– Вы не понимаете, не понимаете, – почти кричал он. – Ладно, поеду сам.

Он двинулся в сторону своего коня и схватил узду. Я поднялся и придержал его руку.

– Нойшальк, – сказал спокойно, – если не будешь со мной откровенен – умрешь. Поэтому хорошенько подумай…

– Кто-то за мной гонится, – сказал он сдавленно и уставился на носки своих сапог. – И приближается. Я чувствую…

Здесь было не лучшее место, чтобы с кем-то сражаться: прячась за густыми кустами, к озеру можно было легко подобраться и подстрелить нас, как уток. Однако я надеялся, что даже если чернокнижник говорит правду, его преследователи не успели приблизиться к нам. Поэтому я решил, что лучше будет, если все выясним по дороге. Ибо я не принадлежу к тем людям, которые, услышав крик: «Пожар!», тратят время, расспрашивая, что горит, где горит и точно ли горит, да еще вступают в спор о том, какие следует предпринять меры.

Нужно было попросту брать ноги в руки, ведь бегство, пусть даже и по пустяшной причине, не могло нам помешать. И поскольку насчет выражения «честь дороже жизни» у меня имелись определенные сомнения, ретирада перед неизвестной опасностью нисколько меня не смущала.

Конечно, могло оказаться, что уважаемый доктор попросту еще безумней, нежели я полагал (что частенько случалось с людьми, жаждущими подчинить себе темные силы), но лучше было дуть на воду.

Мы вскочили в седла и погнали галопом, и от моего внимания не ускользнуло, что Нойшальк все время оглядывался через плечо, будто проверял, не скачет ли кто за нами. В конце концов ветер сорвал у него с головы шляпу, и я услышал проклятие, заглушенное топотом копыт. Может, его поведение повлияло и на меня, но мне тоже мерещилось, что за нами кто-то следит. Я почти ощущал спиною враждебный взгляд, и взгляд этот, казалось, не принадлежит человеческому существу: я ощущал его, словно раскаленное прикосновение к затылку, простреливающее хребет до самого копчика. Я лишь надеялся, что чувство это не вызвано чем-то реальным, что оно возникло из-за слабости после духовной распри, которую мне довелось вести прошлой ночью с демоном.

Взглянув на Казимира Нойшалька, я отчетливо заметил, как сильно страх изменил черты его лица. Глаза вытаращились от испуга, а рот превратился в узкую кроваво-красную линию (как видно, он прокусил себе губу). Побелевшими пальцами он судорожно стискивал повод, а сапогами бил в бока несчастного коня, будто в бубен. Что бы за нами ни гналось, оно вызывало у чернокнижника страх больший, чем Белизарий.

Ах, мысленно вздохнул я, отчего ты всегда ввязываешься в проблемы, бедный Мордимер?

По лесной тропе мы выскочили на мокрый и желтый от цветков калужницы луг. По правую руку раскинулась мелкая, поросшая ряской заводь, солнце отражалось серебром в маленьких окнах затонов.

И внезапно я заметил, что над заводью встает нечто странное. Сперва я подумал, что это лишь марево от горячего воздуха над водой. Или что над озерцом поднимается небольшой смерчик… но день был безветренным.

И только с третьего взгляда я разглядел, что там встает существо, сотканное из прозрачной голубизны. Было оно примерно в два человеческих роста, но необычайно худое, а длинные его руки или щупальца, казалось, вьются вокруг туловища в некоем странном танце. Я не заметил, были ли у него ноги, но оно без труда перемещалось по зелено-желтому ковру трав и цветков калужницы. Казалось, оно вихляется и дрожит, но быстро приближается.

Я натянул поводья, заставив коня повернуть налево. Чем бы ни было существо, летящее над лугом, целью его явно были мы.

Нойшальк также заметил водяную тварь, поскольку из горла его вырвался не то писк, не то крик, сам же чернокнижник мигом повернул, да столь резко, что едва не выпал из седла. Пошатнулся, припал к конской шее, вцепившись пальцами в гриву, – и все же сумел сохранить равновесие.

– Быстрее, быстрее! – верещал он.

Мне не нужно было повторять дважды, поскольку я и так гнал коня изо всех сил. Но преследовавшее нас существо тоже летело все быстрее, и мне казалось, что оно потихоньку приближается. Я боялся, что в конце концов придется противостоять ему, хотя был уверен, что клинок не причинит твари никакого вреда. Это было существо из воды, а мне не доводилось видеть, чтобы река или озеро пострадали от удара меча. Оставались только молитва, сила нашей святой веры и спасительная мощь распятия.