Меч полководца

Опять ночи в мучительном ожидании, шаги на рассвете, прощание с товарищами, уходящими на казнь…

Разрешено прощальное свидание с Людмилой, с Костей. Фотография, сделанная в тюрьме, послана матери.

Сколько ему еще осталось жить? Он считал не годы, а дни, часы. Но все равно каждое утро упрямо садился за книги. И каждый день был как выигранное сражение.

Оп боролся со смертью один на один в глухом безмолвии корпуса смертников.

А на воле товарищи боролись за жизнь Михаила Фрунзе. В его защиту выступил писатель Владимир Короленко. Профессора Политехнического института не забыли студента, который так редко появлялся в аудиториях и так блестяще отвечал на экзаменах. Они были поражены, узнав, что Михаил Фрунзе провел эти годы не в уединении, за книгами, а в напряженной, опасной подпольной борьбе. Этот юноша может стать гордостью русской науки! Ученый совет института обратился с ходатайством сохранить жизнь Михаилу Фрунзе.

Владимир — Москва — Петербург — Владимир. Казалось, Людмила успевала быть одновременно всюду — с протестами, просьбами, заявлениями…

И вот Людмила плачет, уткнувшись в грубую куртку Михаила:

— Отменили… Отменили казнь.

Смертную казнь Михаилу Фрунзе заменили шестью годами каторги.

Каторга! Какое страшное слово! А для него оно прозвучало как «жизнь».

ГОДЫ

В неволе Михаилу Васильевичу Фрунзе исполнилось двадцать три года.

Двадцать пять…

Двадцать шесть…

Двадцать семь…

Двадцать восемь…

Двадцать девять…

Лучшие годы жизни.

Двадцать…

Несколько раз он пытался бежать с каторги, но неудачно. Обострилась болезнь желудка. Слезились глаза. Кашель становился все мучительнее. Даже не склонный к жалости тюремный врач признал: туберкулез легких. Но Фрунзе держался стойко. Близился день освобождения.

ИЗ ПИСЕМ НА ВОЛЮ

Знаете, я до сих пор как-то не верю, что скоро буду на свободе. Ведь больше 7 лет провел в неволе и как-то совсем разучился представлять себя на воле. Это мне кажется чем-то невозможным. Я страшно рад, что к моменту освобождения не превратился в развалину. Правда, временами, хвораю и даже сильно, но теперь в общем и целом чувствую себя совершенно здоровым. Одно меня удручает — это глаза. Болят уже более 4 лет. Неужели же не вылечу их на воле? Сейчас все время ощущаю прилив энергии. Тороплюсь использовать это время в самых разнообразных отношениях…

…Я ведь чем-чем только не был на каторге. Начал свою рабочую карьеру в качестве столяра, был затем садовником, огородником, а в настоящее время занимаюсь починкой водопроводов, сигнализации и, кроме того, делаю ведра, кастрюли, чиню самовары и пр. Как видите, обладаю целым ворохом ремесленных знаний…

…Итак, скоро буду в Сибири. Там, по всей вероятности, ждать долго не буду. Не можете ли… позондировать почву, не могу ли я рассчитывать на поддержку… на случай отъезда из Сибири. Нужен будет паспорт и некоторая сумма денег… Ох, боже мой! Знаете, у меня есть старуха мать, которая ждет не дождется меня, есть брат и 3 сестры, которые мое предстоящее освобождение тоже связывают с целым рядом проектов, а я… А я, кажется, всех их обману.

Весной 1914 года кончился срок каторги. Фрунзе был отправлен в Сибирь, в село Манзурку — «на вечное поселение».

Вечное? Ну уж это как сказать…

В августе 1915 года он бежал из ссылки.

ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК

На окраине Читы, у солдатских казарм, маршировали новобранцы, мешковатые сибирские парни. Шел второй год войны с Германией.