Меч полководца

— Я ваш новый военный комиссар, — представился Фрунзе. И сразу же подсел к столу. — Продолжайте. Я постараюсь быстрее войти в курс дела.

Так бывший подпольщик и бывший царский генерал оказались за одним столом, за одним общим делом.

Новицкий был уже давно наслышан о легендарном подпольщике, ставшем теперь главой Советской власти в Иваново-Вознесенске. Да и можно ли, живя в городе ткачей, не узнать множества необыкновенных историй об Арсении!

Встретил Федор Федорович нового комиссара с уважением, но все-таки немного отчужденно: одно дело — революционная борьба и совсем другое — военная служба. И каково же было удивление Новицкого, когда он вдруг обнаружил, что комиссар совсем недурно разбирается в военной теории, читал в подлиннике труды немецких, французских, английских, итальянских авторов.

При всей своей деликатности Новицкий не удержался, спросил:

— Где вы изучили итальянский? Бывали в Италии?

— Кроме Швеции, где прожил всего две недели, нигде за границей не бывал, — ответил с сожалением Фрунзе. — А языки… Знаете, их можно изучить дома, в России, если есть несколько лет абсолютно свободного времени.

Новицкий догадался, что значит «абсолютно свободное время».

В самой вежливой форме, исподволь, Федор Федорович «гонял» комиссара чуть ли не по всему курсу Академии генерального штаба. «Нет, это удивительно, — думал он. — Какая память, какое умение сразу выделить самое главное».

А самому ему приходилось порой туго — Фрунзе засыпал Федора Федоровича вопросами уже не по теории военного дела, а по управлению войсками, по организации штабной работы.

«Да, у него незаурядное военное дарование!» — размышлял Новицкий после бесед с комиссаром.

Близкой дружбы у них не было — такой, как у Фрунзе со старыми товарищами по революционной борьбе. Но все чаще оба с тревогой обсуждали, как складывается положение на фронтах. Особенно на Восточном, где Колчак уже перешел через Урал и теснил красных к Волге.

— Выпроситься бы на фронт! — возбужденно говорил комиссар. — Мне бы полчишко конной…

Новицкий уже не удивлялся. Видел он своего комиссара в седле: прирожденный кавалерист! Но зря он скромничает. Ему не только полк можно доверить, а бригаду и, может быть, даже армию.

…Бывший царский генерал Новицкий был, пожалуй, первым, кто увидел в бывшем подпольщике Михаиле Васильевиче Фрунзе выдающегося полководца.

В Реввоенсовете республики Новицкому сказали:

— Вас назначаем командующим армией. Фрунзе — членом Реввоенсовета.

— Разрешите возразить? — отвечал Новицкий. — Фрунзе должен командовать армией, я согласен быть у него начальником штаба.

Не было еще такого в молодой Советской республике, чтобы командующим армией назначали человека, не имеющего военного опыта. «Пусть Фрунзе едет на фронт комиссаром», — настаивали в Реввоенсовете.

Фрунзе спорить ие стал — комиссаром так комиссаром. Только бы отпустили на фронт.

Но совсем неожиданно для него в Центральном Комитете партии решили: Фрунзе назначить командующим.

26 декабря 1918 года приказом Реввоенсовета республики Михаил Васильевич Фрунзе был назначен командующим 4-й армией Восточного фронта, командармом-4, как тогда принято было называть.

С этого дня началась его действительная военная служба.

— Федор Федорович, — спросил он Новицкого, — не будем говорить обиняками. Скажите по-военному, по пунктам: почему вы отказались командовать армией? Почему настаивали, чтоб назначили меня?

Новицкий ответил, глядя прямо в глаза:

— Не решился взять на себя ответственность как бывший офицер царской армии, к которому бойцы будут относиться с недоверием. Это раз. Убежден, что вы отличный организатор. Это два. Верю в ваш военный талант. Это три.

КОМАНДАРМ-4

По частям 4-й армии Восточного фронта пронесся слух, что едет новый командующий, бывший царский генерал фон Фрунзе.

В ту пору по всему Заволжью разгулялись бураны. Морозы стояли такие лютые, что не нальешь воды в кожух пулемета — она сразу превращается в лед.

Никакого перемирия между красными и белыми, конечно, быть не могло, ио все же военные действия временно приостановились, части засели по деревням и станицам. Красные больше по деревням, где жил народ победнее, а белые — по богатым казачьим станицам.

Бойцы отдыхали, дисциплина кое-где ослабла, и этим воспользовались кулацкие сыпки, которых немало было среди мобилизованных в Красную Армию крестьянских парней.

Когда пришел приказ начать наступление на белых, в одном из полков 4-й армии вспыхнул бунт. Взбунтовавшиеся убили командира полка и комиссара. На переговоры с полком приехали товарищи из Реввоенсовета армии.

Они были зверски растерзаны…

Михаил Васильевич Фрунзе прибыл в штаб 4-й армии дней через десять после этих трагических событий. Вместе с ним приехал новый начальник штаба Федор Федорович Новицкий.

— В такой ситуации я вам не советчик, — признался Новицкий. — Во всем своем прошлом военном опыте не нахожу примера, как должен поступить военачальник, когда противник нажимает, а наша армия бурлит, митингует и совершенно не готова принять бой.