Меченосец

— Десять лет, коллега, это еще в лучшем случае! — продолжил адвокат и энергично затянулся, отчего его сигарета сократилась едва ли не наполовину. — Если у следователя будет скверное настроение, он выбьет из вас признание каких-то дополнительных темных делишек. А у прокурора может случиться приступ геморроя, и он легко вытащит вас на двенадцать, а то и четырнадцать лет. Как вам такая перспектива?

— Перспектива скверная, господин адвокат, но тут я бессилен… — сказал Рик и посмотрел на Рандоля, стараясь понять, чего тот добивается. А тот задымил еще усерднее, выхватил из пачки следующую сигарету и, прикурив от окурка, снова откинулся на спинку стула и стал смотреть на Рика словно удав, выбравший для себя слишком большого кролика.

— Вы, дорогой коллега, можете сильно пострадать, окажись вы в тюрьме на полный срок.

— Это неожиданно для меня, — в тон ему ответил Рик.

— Зря иронизируете. В вас, я вижу, скрывается тонкая, ранимая натура, а в тюрьме можно запросто получить в морду ни за что ни про что…

— Вы, господин адвокат, говорите прямо, чего добиваетесь. А то мне надоело выслушивать весь этот бред, достойный скорее галлюциативных проявлений длительного приема сахеллы…

— О! — только и сумел произнести адвокат в ответ на стол витиеватую фразу. — О! — повторил он. — Видимо, я не ошибался насчет тонкой натуры и прочего реквизита, правильно?

Рик не ответил, ожидая, когда же адвокат откроет карты. И тот открыл. Он снова придвинулся к столу, нагнулся к Рику и с заговорщицким видом произнес:

— Пять тысяч…

— Что «пять тысяч»?

— Пять тысяч песо — и вы получите пять лет в поселении на дисциплинарном острове. А там доступны шлюхи и выпивка.

— Я предпочитаю выпивку.

— Я уже понял, что шлюхи не ваша сильная сторона… Итак?

— Денег нет. И было бы странно предполагать, что после обыска что-то осталось.

— Отнюдь, — покачал головой адвокат и глубоко затянулся. — Отнюдь, мой друг, ведь остается еще ваша задница…

При этом он хитро подмигнул и шутливо погрозил Рику пальцем.

— В каком смысле «задница»? — уточнил тот.

— Вы знаете в каком, — адвокат снова погрозил пальцем и мерзко захихикал.

«Урод какой-то, — подумал Рик. — Может, врезать ему?»

— Я, господин адвокат, подобными делами не занимаюсь и ваши грязные намеки мне неприятны.

Адвокат перестал хихикать, вдавил сигарету в пепельницу и, сложив руки на столе, сказал:

— Я намекаю на то, мистер Сквоттер, что чаще всего мои подопечные прячут кое-какие накопления, простите, в заднице. И это, между прочим, весьма распространенная практика. Золото, алмазы, банковские чипы. Бывают, что таким образом подследственные укрывают от закона по двести тысяч песо. Хорошие, между прочим, деньги…

— Мне жаль вас разочаровывать, господин адвокат, но я об этом не позаботился.

— Но почему? Вы же могли бы прямо в камеру получать наркотики и выпивку!

— Не знаю. — Рик пожал плечам и искренне огорчился. Ну что ему стоило истребовать с сеньора Ромеро свою зарплату и спрятать ее… ну хотя бы в поясе штанов.

— В таком случае, мистер Сквоттер, мне очень жаль… — произнес адвокат и поднялся, давая понять, что встреча окончена.

— Мне тоже, поверьте, — ответил Рик и тоже встал. Лязгнул замок, открылась дверь, и он вышел в коридор, покорно подставляя руки для наручников.

— Так вот… — продолжил охранник, — и тут она мне говорит — ты слишком мало зарабатываешь, чтобы разевать здесь рот, чмо! Представляешь?

88

Кормили в тюрьме неплохо, и тосковавшему по алкоголю Рику волей-неволей приходилось искать утешение в гастрономических изысках тюремного повара.

Прошло еще четверо суток, в течение которых Рику казалось, что о нем забыли прокуроры, адвокаты и даже охранники, которых он окончательно перестал различать, но однажды, примерно за полчаса до обеда, лязгнули замки и открылась дверь, однако вместо охранника в камеру вошел полноватый майор-артиллерист со штабными замашками.

На нем был мундир индивидуального пошива, а на запястье красовались часы за четыре тысячи песо. Пройдя по камере, он с интересом осмотрел унитаз, умывальник, фальш-окно и куцый стол. Затем остановился напротив лежащего на койке Рика и, сверившись с записями, спросил:

— Рик Сквоттер?

— Ну да… — ответил Рик.

— Арестован за перевозку контрабанды на «трайденте»?

— Было дело…

— Летное училище в Бромсе?

— Ну да.

— Вот блин, — произнес майор и закрыл блокнот. — Я тебя почти обожаю, скотина.

И ушел.

А через полчаса был обед, состоявший в этот день из супа с фрикадельками на первое, манной каши со сливочным маслом и ванилью на второе и компотом из ананасов на третье. Специи и соль прилагались.

Не успел Рик вернуться в койку, чтобы предаться бессмысленным мечтаниям, как его уединение снова нарушил охранник.

Кажется, это был Эрнст или даже Джанваген, жгучий брюнет, не признававший правительство далекой Мганмы.

— Мне приказано доставить тебя на третий этаж, — казал он.

— Зачем? Мне дадут там выпить?

— Ха-ха-ха, юморист. Нет, просто там собралась медицинская комиссия, чтобы проверить твое здоровье.