Меченосец

— Но ведь ты сбежал, чтобы не попасться на глаза Кавендишу, Малышу Бруно и Пепе-Тесаку, правильно?

— Нет, сэр, я поехал потому, что Гарсиа предложил мне хорошие деньги за работу пилотом, а у Кавендиша я получал всего сто песо.

Это прозвучало убедительно, и Ромеро снова засомневался. Он приподнял край майки, под которой на поясе оказалась большая кобура, однако пистолет доставать не стал, вытащив лишь клетчатый платок, которым промокнул лоб.

— Гильермо, кто рассказал тебе об этом?

— Гарсиа, сеньор Ромеро.

— Гарсиа, а кто тебе рассказал об этом? — оборачиваясь к своем главному помощнику, спросил Ромеро угрожающе.

— Ромеро, ну… это я сам придумал, чтобы Рик не сорвался с крючка, ведь нам действительно нужен хороший пилот, а Рик — хороший. Правда, Рикки?

Ромеро шагнул к Гарсиа, тот попятился.

— Ну не надо, Ромеро! Я же ради дела старался, если бы я этого не сделал, Рик вернулся бы к Кавендишу, а мы…

Хлесткая оплеуха прервала монолог Гарсиа, он ударился головой о стенку и схватился за щеку. А Ромеро словно забыл про конфликт, прошел к столу и опустился на стул.

— Вот что, Рик, — сказал он, убирая платок, — пилот нам действительно нужен, тут Гарсиа прав…

Рик покосился на Гарсиа — тот все еще держался за щеку.

— Но я слышал, что ты сильно закладываешь, а у меня с этим строго — вон Промис знает…

— Я в полете не пью, сеньор Ромеро. А в другое время это работе не мешает…

Ромеро взял со стола надкусанное яблоко, повертел в руках и вернул на место.

— Промис покажет тебе ангар и наши машины. Полетаешь, присмотришься, а через неделю в рейс.

— А сколько вы будете мне платить? — спросил Рик, демонстрируя свою «практичность».

— За каждый удачный рейс будешь получать пять сотен.

— Что ж, я согласен, — пожал плечами Рик. Это вызвало у Ромеро странную реакцию. Несколько мгновений он сидел неподвижно, уставившись на пилота, а затем резко поднялся и вышел из комнаты.

Гарсиа и Гильермо поспешили следом.

Вскоре от полосы прибоя послышались частые выстрелы и крики рассерженного сеньора.

— Подлые твари! — кричал он, стреляя в чаек. — Вы слышали? Нет, вы слышали? Он сказал — я согласен! Он, видите ли, согласен!..

И снова звучали выстрели, и раненые чайки падали в воду.

«Как же хочется выпить…» — подумал Рик и покосился на Промиса, но тот, сразу поняв, в чем дело, отвел глаза.

51

Чтобы не привлекать к себе внимание раздраженного сеньора Ромеро, Промис воспользовался отсутствием хозяина и повел Рика к ангару — на другой конец острова.

— Ты не думай, он не злой и где-то даже справедливый, — заговорил Промис, когда они выходили на тропу. — Пару лет назад я здорово напился и пропустил сеанс связи, в который поставщик сообщал, куда и как за товаром добираться. Когда сеньор Ромеро узнал про это, он прямо почернел весь, я уже было подумал — все, застрелит на месте. Но нет! Сказал только, чтобы я сам связался с ними и заработал право на жизнь.

— И что ты?

— У меня получилось связаться, пока действовал код. Минут за пятнадцать до его отмены я нашел их волну, и они меня опознали. Быстренько записал координаты и с этой бумажкой, счастливый, побежал на катер к сеньору. Он как раз ужинал.

— И что сеньор?

— А ничего. Он лишь взглянул на эту бумажку и сказал — живи. И продолжил кушать галхуру.

— Что это за развалины? — спросил Рик, указывая на стены, сложенные из «рыбацких кирпичей», которые изготовлялись из ила и водорослей.

— Это бывшая хижина одного эльмейро.

— А что с ним стало?

— Уехал на Тамеокан.

— Хорошо тут, — заметил Рик, прерывая бесконечный рассказ Промиса о доброте сеньора Ромеро. — Людей мало, простора много. Только пресной воды, наверное, нет.

— Почему нет? Вон там лагуна. — Промис махнул рукой куда-то в сторону.

— А эти кусты там, на горизонте, это что? — спросил Рик, указывая на скопление пышной зелени.

— Это заброшенный сад, он остался после того, как уехала семья Гринвена.

— А где их дом?

— Дом разрушился.

— Разрушился? — удивился Рик. Судя по основательности сада, таким же основательным должен был быть и сам дом, но никаких стен не осталось.

— Дом был сложен из ракушечных панелей. Знаешь такие, со вспененным клеем?

— Знаю.

— Ну и вот. Как только стены облили десператором, клей сошел, и от дома ничего не осталось — только куча ракушек и кораллового песка.

— А они живы? Я бывших хозяев имею в виду.

— Живы, конечно. Сеньор Ромеро дал им большую лодку, чтобы доплыть до Тамеокана. Там они пересели на балкер и добрались до материка.

— Откуда тебе известны такие подробности?

— Мне Гринвен звонил. Говорил, что скучает.

Он прошли еще немного по тропе, проложенной в старых, намытых волнами дюнах. Больших деревьев на острове не было, но повсеместно попадались разросшиеся кусты миокадии с их огромными соцветиями, над которыми вились насекомые. Медовый запах от этих цветов разносился по острову на сотни метров, казалось, что кустарник здесь повсюду, но впереди, в километре или чуть более, над берегом вздымались старые мангровые заросли. Когда ветер дул с той стороны, до Рика долетали звуки настоящего тропического леса, с криками птиц и мелких обезьян.

Это напоминало ему Лайсон.