Именно на «Надежде», под командованием известного китобоя Джона Грея, я совершил семимесячное путешествие по арктическим морям в 1880 году. Меня наняли хирургом, но, поскольку мне было всего двадцать лет, когда я приступил к работе, и мои познания в медицине были на уровне среднестатистического студента третьего курса, я часто думал, что это к лучшему, что на мои услуги особого спроса не было. А оказался я на этом судне следующим образом. Одним промозглым днем, когда я усердно готовился к одному из тех экзаменов, которые омрачают жизнь студента-медика, ко мне подошел некто Карри, сокурсник, с которым я был немного знаком. Чудовищный вопрос, который он задал, напрочь стер все мысли об учебе в моей голове.
– Как ты смотришь на то, – сказал он, – чтобы отправиться на следующей неделе в китобойный круиз? Им нужен хирург, платят два фунта десять шиллингов в месяц и три шиллинга за тонну нефти.
– С чего ты взял, что вообще меня возьмут? – Мой вопрос был вполне справедлив.
– Потому что наняли меня. А я в последний момент узнал, что не смогу взяться за эту работу, и хочу найти кого-нибудь на свое место.
– А где же я возьму теплую одежду?
– Можешь взять мою.
Мы тут же обо всем договорились, и через несколько минут течение моей жизни повернулось в новое русло [19].
Конан Дойл возвращается в Эдинбург и в 1881 году получает ученую степень. В одном из его писем доктору Хоару в Бирмингем есть кое-какие интересные подробности, касающиеся его выпускных экзаменов, часть из которых я приведу здесь.