Медленной шлюпкой в Китай (сборник)

– Дело в том, что я пришел за ухом человека-овцы, – начал я. – Вы, профессор, три дня назад оторвали около кассы в супермаркете ухо человека-овцы, верно?

– И что?

– Верните его, пожалуйста.

– А если не верну?

– Ухо человека-овцы.

– Скажем, сейчас оно мое.

– Тогда ничего не поделаешь, – сказал я и достал из-под мышки пистолет. В этом смысле я очень вспыльчив. – Я вас сейчас убью, а ухо заберу с собой.

– Ну ладно, будет тебе, – попыталась остановить меня «Вишенка». – Ты и в самом деле какой-то малосообразительный.

– Вообще, – поддакнул профессор-овца.

Я разозлился и уже хотел снять пистолет с предохранителя. «Вишенка» в спешке остановила меня. И, пнув меня изо всех сил по лодыжке, тут же отобрала пистолет.

– А ты тоже хорош, – сказала «Вишенка» профессору-овце. – Почему не отдаешь ухо человека-овцы?

– Ухо я не отдам ни за что. Человек-овца – мой враг. Встречу опять – оторву второе.

– Откуда такая ненависть к человеку-овце? Разве он нехороший? – задал вопрос я.

– Какие еще нужны причины? Просто ненавижу, и все. Когда вижу, как они поживают припеваючи, да еще с таким видом – ненавижу всех без разбора.

– Ненависть к желаемому как к действительному, – сказала «Вишенка».

– Что? – воскликнул профессор-овца.

– А? – вторил ему я.

17

– На самом деле ты сам хочешь стать человеком-овцой! Но не желаешь в этом признаться, поэтому наоборот – стал ненавидеть человека-овцу.

– Разве? – заинтересованно переспросил профессор-овца. – Не замечал.

– Откуда ты это знаешь, – спросил я у «Вишенки».

– Вы не читали Фрейда и Юнга?

– Нет, – ответил профессор-овца.

– К сожалению, – добавил я.

18

– Выходит, я на самом деле совсем не ненавидел человека-овцу? – сказал профессор-овца.

– Выходит, что так, – сказал я.

– Ну, естественно, – сказала «Вишенка».

– А раз так, то я причинил человеку-овце много зла, – продолжал профессор-овца.

– Похоже, что так, – поддакнул я.

– Разумеется, – сказала «Вишенка».

– Значит, я должен вернуть ухо владельцу – человеку-овце?

– Вроде так, – сказал я.

– Немедля, – сказала «Вишенка».

– Но его здесь нет, – как бы вспомнил профессор-овца. – По правде говоря, я его выбросил.

– Выбросил?.. Где выбросил? – спросил я.

– Нет, это…

– Говори сейчас же, – крикнула «Вишенка».

– Я его это… положил в холодильник пиццерии «Вишенка». Вместе с салями. Я не со зла…

Профессор-овца не успел договорить, как «Вишенка» схватила вазу и с размаху двинула его в темечко. Я был польщен.

19

В конечном итоге, мы с «Вишенкой» смогли вернуть ухо человека-овцы. Когда оно оказалось у нас в руках, то было все коричневого цвета – в соусе «Табаско». Один из посетителей заказал пиццу с салями и уже было собирался съесть тот самый кусок, когда подоспели мы. Опасный выдался момент. Я тщательно отмыл ухо, снял с него остатки сыра, лишь не смог вывести пятна «Табаско».

Человек-овца радовался возвращению своего уха, но, увидев пятно соуса, несколько расстроился, хоть и промолчал.

Пришлось мне уступить ему две тысячи иен. «Вишенка» взяла иголку и нитки, и быстро пришила ухо к одежде. Человек-овца, стоя перед зеркалом, несколько раз подпрыгнул. Уши развевались, а сам он был очень доволен.

20

К слову, профессору-овце все же посчастливилось стать человеком-овцой. Он каждый день одевался в овечью одежду и шел в пиццерию «Вишенка» есть пиццу. Человек-овца (бывший профессор-овца) очень счастлив. И все это – благодаря Фрейду.

21

Когда все уладилось, я назначил «Вишенке» свидание. Поужинав в китайском ресторане, мы пошли в кино на фильм «Людвиг» Лукино Висконти. В темноте я попытался ее поцеловать. А она изо всех сил стукнула меня по лодыжке шпилькой своей туфли.

Было очень больно, и минут десять я не мог проронить ни слова.

– Или не ты говорила, что я – твой любимый человек?

– Что было тогда, было тогда, – отрезала «Вишенка».

Но я все-таки думаю, что нравлюсь ей. Просто у девчонок временами бывает так, что все наизнанку. Я так думаю.

– Прости меня, – сказал я ей после фильма.

– Когда ты бросишь свое дурацкое занятие, частный детектив, устроишься на хорошую работу, сделаешь немного накоплений – тогда можно будет подумать еще раз, – сказала «Вишенка».

Как я уже говорил, у меня столько накоплений, что самому становится противно. Но «Вишенка» об этом не знает. А посвящать ее в это я не собираюсь.

Мне очень нравится «Вишенка». А раз так, то ради нее можно стать и полиграфом.

Но пока что я – частный детектив. Завалившись на диван в конторе на Грин-стрит в Сиднее, я продолжаю ждать посетителей. Из колонок звучит пианино Гленна Гульда. Она из моих самых любимых пластинок – «Интермеццо» Брамса.

Если тебя, дружок, беспокоят какие-нибудь проблемы – до того, как я стану полиграфом, постучись в дверь моей конторы на Грин-стрит. Возьмусь за дело за очень низкий гонорар. Даже в чем-нибудь уступлю. Но с условием, что дело будет интересным.

Декабрь 1982 г.