Медное королевство

— Этому не бывать, — горячо вставил Джамшид. — Мунтадир, сейчас нужно успокоиться и продумать все… нет. — Он перехватил руку ее супруга, когда тот потянулся к бутылке вина на столе. — Прекрати. Этим делу не поможешь.

Мунтадир поверженно улыбнулся.

— Не соглашусь, — протянул он слабым голосом. Казалось, он вот-вот расплачется. — Вино всегда составит компанию, когда ты летишь в пропасть.

— Никто не полетит ни в какую пропасть. — Джамшид усадил Мунтадира на подушки рядом с собой. — Нет, — повторил он, когда Мунтадир отвернулся в сторону. — Мунтадир… — Джамшид помедлил, а потом продолжил с опаской: — Путь до Дэвабада неблизкий. И небезопасный. Ты всегда можешь приказать…

Мунтадир отчаянно замотал головой.

— Не могу. Это выше моих сил. — Он закусил губу и с горьким смирением уставился себе под ноги. — Пока — выше. — Он утер глаза и набрал в грудь воздуха, как бы собираясь с силами, перед тем как снова заговорить. — Прости. Я не должен был вываливать это на тебя. Ты и так настрадался из-за политических дрязг нашей семьи.

— Не говори ерунды. — Джамшид коснулся щеки Мунтадира. — Я хочу, чтобы ты всегда рассказывал мне о таких вещах. — Он улыбнулся. — Если честно… все остальные твои друзья — обычные подхалимы, от которых никакого толку.

В ответ на это ее супруг посмеялся.

— Я всегда могу рассчитывать на то, что ты искренне меня отругаешь.

— И не позволю тебе угробить себя. — Ладонь Джамшида переместилась ниже, на скулу Мунтадира. — С тобой ничего не случится, даю слово. Я не позволю. А я невыносимо честен, когда дело касается данного мной слова.

Мунтадир снова засмеялся.

— Это я знаю. — Он снова глубоко вздохнул и вдруг зажмурился, как от резкой боли. Когда он заговорил снова, в его голосе сквозила печаль. — Мне тебя не хватает.

Гримаса исказила лицо Джамшида, хорошее настроение как рукой сняло. Только в этот момент он заметил, где находится его рука, и его взгляд упал на губы ее мужа.

— Извини, — прошептал он. — Я не хотел…

Но он не успел объясниться до конца, потому что в следующую секунду Мунтадир принялся целовать его, целовать с отчаянием, которое чувствовалось и в ответном поцелуе. Джамшид запустил пальцы в темные волосы Мунтадира, притягивая его ближе…

А потом оттолкнул его.

— Не могу, — выпалил Джамшид, задыхаясь и дрожа всем телом. — Прости, не могу. Больше — никогда. Я же все объяснил, когда ты женился. Она моя бану Нахида.

Ошеломленная Нари сделала шаг назад. Ее шокировали не намеки на прошлую интимную связь между ними — иногда складывалось впечатление, что Мунтадир переспал, без преувеличения, с половиной своих знакомых. Но все его интрижки казались несерьезными: тут — флирт с тем или иным заграничным министром, там — случайная связь с поэтом или танцовщицей.

Но то, что терзало ее супруга в эту минуту, точно нельзя было назвать несерьезным. Эмира, который так уверенно усаживал ее к себе на колени в саду, как не бывало. Когда Джамшид отстранился, Мунтадир отшатнулся назад, как от удара. Казалось, он из последних сил сдерживает слезы. Нари стало его жалко. Она как-то особенно отчетливо осознала, что за внешне привлекательными атрибутами власти и королевским лоском кроется трагическое одиночество, на которое их всех обрек этот дворец.

Мунтадир уставился себе под ноги.

— Конечно, — проговорил он, силясь взять себя в руки. — Я думаю, тебе лучше уйти, — добавил он сдавленно. — Скоро придет она. Не хотелось бы ставить тебя в неловкое положение.

Джамшид вздохнул и медленно поднялся на ноги. Опираясь на трость, он безропотно посмотрел сверху вниз на Мунтадира.

— Тебе так и не удалось освободить тех Дэвов, про которых мы с Нари тебе рассказывали?

— Нет, — ответил Мунтадир еще более сухим тоном, чем в разговоре с Нари на ту же тему. — Крайне сложно отпустить на свободу тех, кто виновен во вменяемом им преступлении.

— Так обсуждать последствия нового экономического курса твоего отца в общественном месте уже стало преступлением?

Мунтадир вскинул голову.

— В Дэвабаде и без того сейчас неспокойно. Ни к чему пускать новую волну слухов. Это скверно влияет на общественные настроения и подрывает веру народа в своего короля.

— Равно как и самовольные аресты джиннов, чье имущество и владения можно конфисковать в пользу королевской казны. — Джамшид сузил глаза. — И под «джиннами» я, конечно, имею в виду Дэвов. Все прекрасно понимают, что остальные племена не страдают от подобной дискриминации.

Мунтадир замотал головой.

— Отец пытается сохранить мир, Джамшид. Давай не будем делать вид, что твой народ так уж облегчает ему задачу.

Джамшид разочарованно поджал губы.

— Это не ты, Мунтадир. И раз уж мы выяснили, что только я честен с тобой… Имей в виду: ты ступил на ту же кривую дорожку, которая, по твоим же словам, и испортила твоего отца. — Он отвернулся. — Передавай от меня привет Нари.

— Джамшид…

Но Джамшид уже ушел, направляясь прямо туда, где пряталась в тени Нари. Она поспешно отбежала к лестнице, решив сделать вид, что только что пришла.

— Джамшид! — воскликнула она с поддельной радостью. — Какой приятный сюрприз!