Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

— С-с… Эта сволочная мелочь, оказывается, кусается, — Сюэ Сянь, пылая гневом, хлопнул по тыльной стороне руки. Если бы не его любовь к воде и отторжение к огню, он давно бы прожёг всю эту пещеру целиком. Он протянул руку, чтобы Сюаньминь взглянул, и сам даже не осознал, что в действии этом — тень необдуманной жалобы.

В свете огненного дракона Сюаньминь окинул взглядом прибавившиеся на тыльной стороне его руки две капли крови и указал на трупы насекомых, устилающие весь пол позади:

— Некоторые из этих мотыльков необычайно крупные.

Если в самом деле было возможно вырастить нечто такое удивительное, как паук единой жизни, то, разумеется, Пещера сотни насекомых не могла быть обыкновенной; вероятно, это природный сосуд ядовитых тварей. Эти мотыльки долго уже находились внутри, жили поколение за поколением — вполне ожидаемо, что возникли частичные изменения.

Только изменения эти в самом деле не особенно радовали: не говоря уж о том, что из малых выросли в больших, они вдруг ещё и возжаждали крови с плотью.

— Идём-идём-идём! Ещё один взгляд — и заблюю тебя с головы до ног, — не оглядываясь, Сюэ Сянь с мрачным лицом направился вглубь.

Чем дальше они проходили, тем выше становились и своды каменного коридора. Двоим больше незачем было скорбно пригибаться и склонять головы, даже огненный дракон, всё ещё ведомый Сюаньминем, со свистом промчался у них над головами и стал показывать дорогу прямо впереди.

Пусть даже Сюэ Сянь не выносил жара, в такое время этот огненный дракон начал радовать глаз.

Два кровавых пятнышка, что ухитрился оставить на руке Сюэ Сяня мотылёк, на миг запылали, но очень скоро рассосались. Он предположил, что эти мотыльки, должно быть, ядовиты; будь здесь обычный человек, он бы либо лишился рассудка от омерзения к ним, либо скончался бы в пещере, сплошь облепленный ядовитыми мотыльками; словом, ничего похожего на хороший конец.

Хотя мотыльки в пещере только что были сожжены почти все, в проходе, однако, тоже таилось немного. Как и сказал Сюаньминь, эти на каменном пути были гораздо крупнее обычных, самые крупные — даже больше ладони, и неизвестно, что им служило пищей обычно, но животы их были большими и круглыми, выглядели весьма увесистыми.

В большинстве они следовали своей природе и устремлялись сразу к огненному дракону, но некоторых привлекали Сюэ Сянь и Сюаньминь.

— Чем глубже заходим, тем страннее эти мотыльки, — угрюмый, Сюэ Сянь раздражённо взмахнул рукавом. Яростный ветер, что словно нёс в себе острые лезвия, смёл на пол несущиеся навстречу штуковины и свирепо ударил в каменные стены — вся пещера содрогнулась несколько раз, сверху посыпались мелкие камешки, разошлось облако дымной пыли.

Сюэ Сянь молчал.

Поэтому иногда быть слишком могущественным тоже никакое не благо. В подобном месте, где будешь небрежен — и всё обрушится, совершенно нельзя применять силу; Сюэ Сянь разгневался из-за этого, в то же время тайком думая в глубине души: «К счастью, здесь есть Сюаньминь, кто умеет и высвобождать, и сдерживать».

Когда достигли глубин, мотыльки, что встретились им снова, больше не бросались бестолково к огненному дракону — словно стали духами, они сторонились их и, маша крыльями так, будто бежали от голода, улетали ещё глубже.

Неизвестно, не было ли это обманом чувств Сюэ Сяня, но, к своему удивлению, он распробовал в действиях мотыльков каплю иного значения, как если бы… они спешили вглубь донести сведения.

Размышляя об этом, он ощутил, как мизинец левой руки внезапно зазудел — как будто по нему взбиралось что-то с тонкими слабыми ножками.

Сюэ Сянь нахмурился и поднял руку взглянуть.

— Муравей, — произнёс он.

По его мизинцу карабкался лучащийся самодовольством муравей, только вот муравей этот не только был в два раза больше обычного, но и в свете огня в твёрдом теле его проступал красный. Штуковина эта не страшилась смерти — прямо у Сюэ Сяня на глазах она оскалилась и откусила немного плоти с его мизинца.

Сюэ Сянь цокнул языком:

— Опять ненасытная мелочь, что ест мясо и пьёт кровь.

С этими словами он нетерпеливым щелчком отбросил питающегося человечиной муравья прочь.

Сила в пальцах Сюэ Сяня, естественно, была необычайной — муравей тяжело ударился о каменную стену и тут же расплющился в лужицу, жидкость, полившаяся из его тела, растеклась по поверхности, распространяя смутную вонь.

По одному лишь этому запаху уже можно было понять, что обычная пища этих муравьёв — наверняка трупы. Что же до того, были ли это трупы случайно зашедших насекомых и зверей или людей… то тут с уверенностью ничего не сказать.

Ещё не придя в себя после тошнотворного запаха, Сюэ Сянь ощутил, как его хлопнули по боку и по спине.

Он склонил голову взглянуть и как раз увидел, как Сюаньминь убирает руку. А у ног его оказались разбросаны мёртвые тела муравьёв с поднятыми к небу тонкими ножками… и муравьи, множественными рядами ползущие навстречу по бугристому полу либо по отвесным стенам, испещрённым острыми камнями.

Строй был изумительно длинным и от ног простирался так далеко, насколько хватало света огня.