Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

Впрочем, среди почти что хладнокровного гнева он тщательно осматривал землю в поисках следов того даоса и в промежутке между тем, как обрушивал удары на этого человека и рядом с ним заодно, скользнул взглядом по белой фигуре Сюаньминя — и тут же оцепенел, потому что Сюаньминь поднял голову и посмотрел на него.

Он был высоко в небесах, Сюаньминь — в горной долине, расстояние между ними должно было быть настолько далёким, что даже черт лица не рассмотреть.

Однако в этот миг Сюэ Сянь ощутил, что в обращённом к нему взоре Сюаньминя заключено нечто особенно тяжёлое. Сюаньминь поднял внезапно руку и перехватил что-то среди пустоты, растёр кончиками пальцев.

Сюэ Сянь увидел смутно, что между пальцами у него — кроваво-красный, и вдруг осознал: то, что поймал Сюаньминь, — наверняка капнувшая с его тела кровь.

В этот миг в сердце Сюэ Сяня без всякой на то причины поднялось чувство, что и не опишешь ясно; точно самое мягкое место — под кожей, под плотью — укололи иглой.

Этот всполох колющей боли возник необъяснимо, вплоть до того, что Сюэ Сянь и вовсе не понял сразу, отчего так случилось. Сюаньминь отвёл взгляд, пальцы его коснулись связки медных монет.

Раз уж ни огонь, ни гром и молнии ничуть не помогали, Сюаньминь прямиком отозвал огненного дракона. Он как будто бы прочёл шёпотом что-то из писаний, медные монеты, по которым мазнули пальцы, внезапно обрели яркий цвет, словно переплавленная в них одухотворённая ци вдруг ожила.

Из пяти монет три, печати на которых были разбиты, изумительно сияли, даже Сюэ Сяню высоко в облаках они показались немного слепящими.

В миг, когда кровь пробудила монеты, в спине Сюэ Сяня тоже вспыхнул жар.

Он остолбенел на мгновение и вдруг сообразил: то мимолётное покалывание раньше, вероятно, вовсе не его собственное ощущение — реакция Сюаньминя через созданную медными монетами связь передалась в его тело, что заставило его внезапно испытать обман чувств от спутанного восприятия.

Однако не успел он тщательно обдумать это, как медные монеты уже загудели на ветру. Сюаньминь одной рукой держал монеты, другой — стукнул по ним согнутыми пальцами, читая писания, и тут же среди дыма, пыли и тумана вознеслось громадное сложное заклинание, несущее с собой тяжёлый звук, точно звонили колокола, и подавляющее подобных приливной волне иньских мертвецов.

Бам!..

В миг, когда заклинание опустилось, все иньские трупы разом содрогнулись, словно души их получили тяжёлый удар. Под то смутно исчезающие, то возникающие вновь отзвуки древнего колокола они трепетали.

Точно, молнии не разили их, а огонь не испепелял исключительно потому, что рассеять ци иньской обиды так невозможно вовсе.

И Сюаньминь сейчас, похоже, освобождал души тысяч и тысяч призраков одновременно. Выдерживая боль от опутывающих тело острых лезвий, он бесстрастно и спокойно читал писания, сомкнув глаза.

Бам!..

И снова — иньские мертвецы в ущелье оцепенело прекратили двигаться, словно в наваждении, и медленно повернулись. Ци иньской ненависти немного отступила от Сюэ Сяня, как будто колеблясь, нужно ли уйти к Сюаньминю.

Сюаньминь удар за ударом постукивал по медным монетам, и липкая ци иньской обиды в конце концов полностью покинула Сюэ Сяня и направилась прямиком к Сюаньминю, окутала его множеством слоёв, а десятки тысяч иньских мертвецов в горной долине закричали, завыли безумно среди непрестанного голоса колокола.

Сюэ Сянь остолбенел мимолётно, затем взмахнул драконьим хвостом, и длинное тело его обернулось облаком чёрного дыма и ринулось прямо в долину, свирепо обрушившись перед Сюаньминем.

В миг приземления иньские мертвецы оказались далеко отброшены громадной силой удара, ущелье задрожало, и густой чёрный туман рассеялся — Сюэ Сянь, облачённый в чёрное платье, встал перед Сюаньминем и поднял руку, желая заслонить его от прихлынувшей ци иньской обиды, что бушевала как ревущее море.

Однако стоило двинуться, и он почувствовал в спине новую вспышку острой боли; всё проделанное раньше поглотило слишком много духовных сил, настолько, что тонкая нить, поддерживаемая огромной духовной силой, смутно близилась к тому, чтобы разорваться.

Ощущение ног стало далёким на миг, и потому он бесконтрольно пошатнулся.

И прямо сейчас сияние медных монет в руках Сюаньминя непрестанно становилось ярче и ярче, из-за беспрерывно ускоряющегося обвивания они задрожали, как будто рвались действовать и были возбуждены так, что не стерпеть. Грязно-серая оболочка на четвёртой монете внезапно начала осыпаться, и из-под шелухи заструилось смутное маслянисто-жёлтое свечение.

Бам!..

Сомкнув веки, Сюаньминь как будто и вовсе не воспринимал ничего вокруг. Он читал писания глубоким голосом, каждое слово — точно ударяющий прямо в голове язык колокола.

Среди заслоняющей Небо и покрывающей землю ци иньской ненависти, среди отчаянной борьбы и пронзительных завываний иньских мертвецов с четвёртой медной монеты в конце концов осыпался последний кусочек серой оболочки, и монета резко вздрогнула.

В разуме Сюэ Сяня внезапно раздался щелчок, словно наконец открыли некий замок.