Медведь

Ночью Марфа тихонечко подобралась к лошади. Порвав хиленькую привязь, она хлопнула лошадь по крупу и прошептала:

– Давай! Беги!

Лошадь стояла на месте.

Марфа тихонечко повторила:

– Беги, милая! Беги!

Лошадь закивала головой, фыркнула и медленно засеменила в темноту.

Довольная Марфа вернулась в телегу, залезла под зипун и прижалась к Тихомиру.

* * *

Картуз прикрыл глаза – на его лице появилась улыбка.

* * *

Утром Тихомира и Марфу разбудил злобный и громкий голос Картуза, доносившийся из леса:

– Вот же ж тварь какая! Как знала! Как знала же ж!

Подойдя к пленникам, Картуз развел руками:

– Убегла! Порвала привязь и убегла же ж. Скотина, она ж нутром чует!

* * *

Ничего не понимающий Тихомир пожал плечами. А Марфа довольно хмыкнула сама себе.

* * *

– Как озеро обходить будем? Справа иль слева? – почесал затылок Картуз.

– Пойдем справа, – уверенно заявила Марфа.

Картуз пренебрежительно посмотрел на нее и повел обходить озеро слева.

* * *

Пройдя с первую четверть берега по твердой почве, путники почувствовали под ногами хлюпанье. Заросли камыша стали редеть. Деревьев становилось все меньше. С первого взгляда земля была покрыта густой лесной травой вперемешку со мхом. Воды не было видно: вода стояла ниже поверхности. Чем дальше шли, тем вода поднималась выше, и можно было передвигаться только по кочкам.

* * *

Идти было нелегко. Ноги вязли в торфе, оставляя разводы на поверхности мутной тины.

– Не нравится мне все это же ж, – озадаченно сказал Картуз и остановился.

Тихомир и Марфа встали рядом.

Картуз подошел к молодой осинке, рубанул ее ножом. Очистив ствол от веток, Картуз взвесил длинную жердь в руке.

Довольно кивнув сам себе, он скомандовал:

– Ладно. Пошли же ж. Идем гуськом прямо за мной. И след в след!

* * *

Он шел медленно, без резких движений, прощупывая жердью места на несколько шагов вперед. Из-под бурой жижи раздавалось бульканье.

Следом за Картузом пристроилась Марфа с Первым. А замыкающим шел Тихомир, стараясь, как и впереди идущие, наступать на корневища или кочки.

* * *

Дошли до сплошной воды, усыпанной ряской, с редкими кочками. Картуз стал еще осторожнее.

– Надо бы было дорогу пометить, – некстати сказала Марфа.

Картуз хотел ей ответить и, повернувшись, провалился одной ногой выше колена, успев удержать равновесие шестом.

– Платье же ж свое порви на лоскуты, – рявкнул он на Марфу.

Марфа надула губки: первое в ее жизни модное покупное платье представляло из себя жалкие, измазанные кровью и грязью лохмотья.

* * *

Вскоре ряска исчезла, и вся водяная поверхность стала покрыта ярко-зеленой травой.

– Топь же ж! – сказал Картуз и остановился.

Постояв с минуту и отдышавшись, он махнул рукой:

– Пошли! Не вертать же ж!

* * *

Осторожно перебираясь, путники подошли к поваленному дереву, на сгнившем пне которого лежал голый череп с большими ветвистыми рогами сохатого. Марфа перекрестилась, обернулась и посмотрела на Тихомира. Тот пожал плечами в ответ.

Картуз сказал:

– Передохнем.

Все устало уселись на ствол. Но отдохнуть не удалось: начала одолевать назойливая мошкара.

* * *

– Эх, мать… же ж, – Картуз оступился и провалился по пояс.

Он пытался вырваться из трясины, но еще больше стал уходить вниз.

Тихомир схватил Марфу за рукав:

– Стой!

Марфа остановилась и начала с дрожью наблюдать, как трясина втягивает в себя Картуза.

Картуз, силясь, перекинул жердь в сторону Тихомира:

– Помоги!

Тихомир не моргая смотрел на него и… покачал головой:

– Нет.

Бурая жижа уже дошла до подмышек Картуза. Он старался держать голову как можно выше. Вцепившись одной рукой за жердь, второй он пытался оттолкнуться от поверхности топи. Глаза его отражали ужас беспомощности перед неведомой силой природы.

– Тихомирушка, помоги ему, – слезно попросила Марфа.

Тихомир остался непреклонным.

– Тихомирушка, умоляю тебя! Он на самом деле хороший. Я это чувствую, – взмолилась Марфа.

Тихомир нехотя присел поближе, нащупал ногой твердое дно и, схватившись обеими руками за протянутую жердь, потянул. Он тянул изо всех оставшихся сил, но результат был плачевен – Картуз только перестал погружаться.

Тяжело отдышавшись, Тихомир сделал глубокий вдох и потянул. Тело Картуза начало высвобождаться, уже появился живот.

Марфа радостно захлопала:

– Тяни, Тихомир, тяни!

Тихомир еще раз глубоко вдохнул, напрягся, но Картуз оставался на месте.

Тихомир разозлился, зарычал и резко рванул жердь. Рука Картуза соскочила, и он моментально ушел в трясину еще глубже, чем был.

Марфа вскрикнула:

– Картуз!

Картуз, сидевший в трясине по горло, уже не мог дотянуться до шеста.

Марфа засуетилась, оглядываясь по сторонам. Затем, передав Первого опешившему Тихомиру, сняла с себя зипун. Легкими шажочками она перелетела вокруг Тихомира поближе к молодой осинке. Тихомир, держа в руке бесполезную жердь, смотрел на Марфу.

Марфа привязала один рукав зипуна к осинке повыше – куда смогла достать. И сама повисла на ней. Перебирая руками по стволу, она опускала осинку все ниже и ниже.

Картуз понял, что Марфа придумала, и начал поднимать вторую руку к опускающемуся рядом с ним зипуну.

Жизнь Картуза решало не более пяди от его руки до ствола осинки…

* * *