Мэйдзин

Прямо перед игрой в «Данкоэне» меняли татами. Утром 18 ноября в зале для игры пахло новыми циновками. Четвертый дан Косуги отправился в «Нарая», чтобы взять доску, на которой играли в Хаконэ. Когда мэйдзин и седьмой дан Отакэ уселись за доску и сняли крышки с чаш с камнями, выяснилось, что черные камни заплесневели. Служащие и горничные убрали плесень на месте.

В 10:30 открыли отложенный 100-й ход белых, и игра началась.

99-м ходом черные сделали нодзоки в какэцуги белых. 100-м ходом белые соединили камни. И это был единственный ход мэйдзина, сыгранный в последний день в Хаконэ. После игры мэйдзин раскритиковал его:

– Все-таки этот 100-й ход белых был недостаточно продуман, даже для единственного хода нездорового человека, прямо перед больницей. Стоило сыграть тэнуки[63] на 18–12, чтобы укрепить территорию белых справа внизу. Черные, конечно, вряд ли бы после нодзоки пошли на кири, а даже если бы и пошли, то белые бы не так уж и пострадали. Защити я 100-м ходом свою территорию, черным бы пришлось не очень.

Однако 100-й ход белых был не так плох и не сильно изменил ход игры. Седьмой дан делал нодзоки, сознавая, что мэйдзин ответит на этот ход, и наблюдатели ожидали того же.

Несмотря на то, что 100-й ход белых оказался отложен на три месяца, седьмой дан Отакэ наверняка знал, как походит мэйдзин. Следующим, 101-м ходом, черные вторглись на территорию белых. Более того, нам, любителям, казалось, что остался единственный ход – тоби на вторую линию. И все же седьмой дан не сыграл его до самого обеденного перерыва.

Во время перерыва мэйдзин вышел в сад. Такое случалось нечасто. Под солнцем блестели сливовые ветви и иголки сосен. Аралии и лигуралии уже распустились. Камелия в белую крапинку под комнатой седьмого дана тоже расцвела. Мэйдзин остановился посмотреть на эти цветы.

После полудня на сёдзи[64] в зале для игры отразилась тень сосны. Вдали запела белоглазка. У края галереи в пруду резвились большие карпы. В гостинице «Нарая» в Хаконэ карпы были разноцветные, а здесь – черные.

Мэйдзин устал ждать, пока седьмой дан сыграет 101-й ход, и тихо закрыл глаза, подремывая.

Наблюдатель, четвертый дан Ясунага, сказал:

– Сложный ход, – и, сидя почти что в позе лотоса, тоже закрыл глаза.

В чем же заключалась сложность? Наверное, Отакэ намеренно отказывался от очевидного хода, тоби на 18–13, и распорядители тоже нервничали. Потом Отакэ в комментарии сказал, что раздумывал, сыграть ли тоби на 18–13 или ноби на 18–12, а мэйдзин считал каждый ход «наделенным своими достоинствами и недостатками». Тем не менее седьмой дан провел три с половиной часа в размышлениях над ходом, чем усилил общее напряжение. Осеннее солнце уже стояло низко, и включили свет.

Через пять минут мэйдзин сыграл тоби 102-м ходом – он поставил камень над 101-м ходом черных. Затем над 105-м ходом седьмой дан думал 42 минуты. Таким образом, за первый день в Ито было сделано всего пять ходов, и все кончилось отложенным 105-м ходом черных.

В тот день седьмой дан Отакэ думал 4 часа и 14 минут, а мэйдзин всего 10 минут. С начала партии черные потратили небывалые 21 час и 20 минут, больше половины из отведенных им 40 часов.

Судьи, шестой дан Онода и шестой дан Ивамото, участвовали в турнире «Нихон Киин», поэтому сегодня не присутствовали.

В Хаконэ шестой дан Ивамото сказал мне:

– У Отакэ очень темная игра.

– Игра в го бывает темной?

– Конечно. Го имеет характер и цвет. От него темное ощущение. И это темное и светлое, конечно, не связано с победой и поражением. Я вовсе не хочу сказать, что Отакэ-сан – слабый игрок…

Успехи седьмого дана были непредсказуемы. В весеннем турнире «Нихон Киин» седьмой дан Отакэ проиграл все восемь партий. Однако он победил в газетном турнире на звание противника в прощальной партии мэйдзина, и это просто поражало.

Игра черных против мэйдзина тоже не казалась светлой. Она производила мрачное впечатление, напоминало нечто, поднимающееся из самых недр земли, словно вопль, задержавшийся из-за нехватки дыхания. В ней копилась сила, которая не могла найти открытого выражения. Старт выдался непростым, а затем началось медленное вторжение в лагерь противника.

Игроки в го часто делятся на два вида. Одни думают, что им сил совсем не хватает, другие – напротив, что сил у них весьма много. И если седьмой дан Отакэ относился к первым, то шестой дан Го Сэйгэн – ко вторым.

Седьмой дан, вечно недовольный своими силами, не мог позволить себе расслабленной, легкой манеры в этой партии, названной им «игрой вплотную», – пока, по крайней мере, не видел ее исхода.

33

После первого дня в Ито снова возникли разногласия, поэтому никто не знал, когда партия продолжится.

Еще в Хаконэ седьмой дан Отакэ не принимал внесенных из-за болезни мэйдзина изменений в правила. В Ито он стал еще упрямее. Возможно, из-за горького урока, полученного им в Хаконэ.

Я, как спортивный журналист, не имел права описывать закулисные нелады. Более того, сейчас я не помню точно все обстоятельства, но, видимо, вопрос стоял именно в дате следующей встречи.