Механический принц

Уилл втянул воздух. Он вдруг почувствовал головокружение, как будто он собирался упасть в обморок. Он впился ногтями в ладони, жестко, разрывая кожу, позволяя боли очистить его голову.

— Ты помнишь.

— Я был в ловушке в той вещи в течение двадцати лет, — прорычал Марбас. — Конечно же, я помню свое освобождение. Представь себе, если сможешь, смертный идиот, года черноты, тьмы, ни света или движения, а потом прорыв, освобождение. И лицо человека, заключившего тебя в тюрьму, прямо перед твоим пристальным взглядом.

— Я не тот человек, который заточил тебя.

— Нет. Это сделал твой отец. Но для меня ты выглядишь точно так же как он. — Демон ухмыльнулся. — Я помню твою сестру. Храбрая девушка, отбивалась от меня этим клинком едва есть мочи.

— Она использовала его достаточно хорошо, чтобы держаться от нас на расстоянии. Поэтому ты проклял нас. Проклял меня. Помнишь это?

Демон усмехнулся.

— Всех тех, кто полюбит тебя, ждет одна лишь смерть. Их любовь станет их гибелью. Это может занять секунды, это может занять годы, но любой, кто смотрит на тебя с любовью, умрет от этого. И я начну с нее.

Уиллу казалось, что он дышит огнем. Вся его грудь пылала.

— Да.

Демон склонил голову в сторону.

— И ты вызвал меня, для того, что бы мы могли вспомнить об этом общем событии в нашем прошлом?

— Я призвал тебя, синекожего ублюдка, чтобы заставить снять с меня проклятие. Моя сестра — Элла — она умерла той ночью. Я покинул свою семью, для того, что бы уберечь ее. Прошло пять лет. Этого достаточно. Достаточно!

— Не пытайся разжалобить меня, смертный, — сказал Марбас. — Я провел двадцать лет в мученьях, в этой коробке. Возможно, ты также должен страдать в течение двадцати лет. Или двух сотен…

Все тело Уилла напряглось.

Прежде чем он успел броситься к пентаграмме, Магнус сказал спокойным тоном.

— Что-то в этой истории кажется мне странным, Марбас.

Глаза демона резко переместились к нему.

— И что же?

— Демон, который только что вышел из Пикси, как правило, очень слаб, так как голодал все время, что был заключен в темнице. Слишком слаб, чтобы сотворить проклятие, такое тонкое и сильное, как то, которое ты утверждаешь, что напустил на Уилла.

Демон прошипел что-то на языке, которого Уилл не знал, на одном из многочисленных неизвестных языков демонов, не на хтонике или паргатике. Глаза Магнуса сузились.

— Но она умерла, — сказал Уилл. — Марбас сказал, что моя сестра умрет, и она умерла. Той ночью.

Глаза Магнуса все еще были сосредоточены на демоне. В молчании происходила какая-то борьба сил воли, находящаяся за пределами понимания Уилла.

Наконец Магнус мягко сказал:

— Ты действительно не хочешь подчиняться мне, Марбас? Ты хочешь привлечь гнев моего отца?

Марбас сплюнул проклятие, и обратился к Уиллу. Его морда дернулась.

— Полукровка прав. Проклятье было ложью. Твоя сестра умерла, потому что я ужалил ее. — Он щелкал своим желтоватым хвостом вперед и назад, и Уилл помнил, что этот хвост повалил Эллу на землю, легко из быстро выбив меч из ее руки. — Не было никакого проклятья на тебе, Уилл Герондейл. Ни одного, насланного мной.

— Нет, — сказал Уилл мягко. — Нет, это невозможно. — Он почувствовал себя так, как будто шторм, пронеся над его головой. Он вспомнил, как Джем сказал, что стена падает, и он представил, как огромная стена, окружающая его, изолирующая его многие годы, рушится в песок. Он свободен… и он одинок, и ледяной ветер резанул его как нож. — Нет. — Его голос приобрел низкую, причитающую интонацию. — Магнус…

— Ты лжешь, Марбас? — отрезал Магнус. — Ты клянешься Баалом, что говоришь правду?

— Я клянусь, — сказал Марбас, закатывая красные глаза. — Мне незачем лгать.

Уилл упал на колени. Он стиснул руки на животе, как будто пытался не дать внутренностям вывалиться из него. Пять лет, подумал он. Пять лет впустую. Он слышал, как его семья кричит и стучит в двери института, и он сам говорит Шарлотте прогнать их. И они никогда не знали почему. Они потеряли дочь и сына в течение нескольких дней, и они никогда не знали почему. И другие: Генри и Шарлотта, и Джем, и Тесса, и то, что он сделал — Джем это его большой грех.

— Уилл прав, — сказал Магнус. — Марбас, ты синекожий ублюдок. Гори и умри!

Где-то на краю зрения Уилла, темно-красное пламя взлетело к потолку; крик Марбаса, агонический вопль, прекратился так же быстро, как и начался. Запах горелой плоти демона наполнил комнату. А Уилл по-прежнему сидел на коленях, с трудом вдыхая и выдыхая.

О Боже, о Боже, Господи.

Нежные руки коснулись его плеч.

— Уилл, — сказал Магнус, в его голосе не было смеха, только удивительная забота. — Уилл, мне жаль.

— Все, что я сделал, — сказал Уилл. Его легкие, как будто не могли получить достаточно воздуха. — Все то вранье, отталкивание людей, отказ от моей семьи, непростительные вещи, что я сказал Тессе — все впустую. Кровавые потери… и все потому, что я был достаточно глуп, что бы поверить в ложь.

— Тебе было двенадцать. Твоя сестра умерла. Марбас был хитрым существом. Он обманывал могущественных магов, не говоря уже о ребенке, который ничего не знал о мире теней.

Уилл уставился на свои руки.