Механический принц

— Я всего лишь… Дорогая, что ты пишешь? — Он обошел стол и заглянул ей через плечо. — Шарлотта! — Он схватил бумагу со стола. И хотя буквы были смазаны, оставшегося оказалось достаточно, чтобы понять суть. — Покинуть Институт? Как ты можешь?

— Лучше я уйду в отставку сама, чем консул Вэйланд свалится на нашу голову и заставит меня, — сказала тихо Шарлотта.

— Почему ты пишешь от моего имени, не спросив меня? — Генри выглядел обиженным. — По крайней мере, ты должна была предупредить меня о своем решении.

— Ты никогда раньше не был заинтересован в управлении Институтом. Почему же теперь?

Генри выглядел так, как будто она ударила его. Она помнила, когда влюбилась в него, как она думала, что он напоминает ей очаровательного щенка с его руками, слишком большими в сравнении с остальным, с его большими карими глазами, с его нетерпеливым поведением. То, что ум в этих глазах был таким же острым и понимающим, как и ее собственный, было чем-то, во что она всегда верила, даже когда другие смеялись над странностями Генри. Она всегда думала, что достаточно просто быть рядом с ним и любить его, вне зависимости от того любит ли он ее или нет. Но это было прежде.

— Шарлотта, — сказал он снова. — Я знаю, почему ты сердишься на меня.

Её подбородок дёрнулся вверх от удивления. Мог ли он быть настолько проницательным? Не беря во внимание свой разговор с Братом Енохом, она думала, что никто не заметил. Она сама-то едва могла думать об этом, уже не говоря о том, как отреагирует Генри, когда узнает об этом.

— Правда?

— Потому что я не пошел с тобой на встречу с Вулси Скоттом.

В душе у Шарлотты боролись облегчение и разочарование…

— Генри, — вздохнула она. — Это едва ли…

— Я не осознавал, — сказал он. — Иногда я настолько погружен в свои мысли. Ты всегда обо мне это знала, Лотти. — Шарлотта покраснела. Он называл ее так совсем редко. — Я бы изменил это, если смог. Из всех людей в мире, я думал, что именно ты понимаешь. Ты знаешь — ты знаешь, что для меня это не просто ремонтная возня. Ты знаешь, я хочу создать что-то, что сделает мир лучше, лучше для Нефилимов. Прямо как ты, руководя Институтом. И хотя я знаю, что я всегда буду на втором месте для тебя…

— На втором месте? — голос Шарлотты поднялся до недоверчивого писка. — Ты на втором месте для меня?

— Все в порядке, Лотти, — сказал Генри с невероятной нежностью. — Я знал, что ты согласилась выйти за меня только потому, что тебе это нужно было, чтобы управлять Институтом, потому что никто бы не допустил, чтобы женщина в одиночку занимала позицию директора…

— Генри. — Шарлотта, дрожа, поднялась на ноги. — Как ты можешь говорить такие ужасные вещи обо мне?

Генри выглядел сбитым с толку.

— Я думал, что это просто способ, чтобы…

— Ты думаешь, что я не знаю, почему ты женился на мне? — закричала Шарлотта. — Думаешь, я не знаю о деньгах, которые твой отец был должен моему отцу, или что мой отец обещал твоему отцу простить долг, если ты женишься на мне? Он всегда хотел мальчика, кого-то, кто мог бы управлять Институтом после него, и если у него не могло быть мальчика, хорошо, тогда почему бы не заплатить за свою дочь, которая не может выйти замуж, слишком невзрачную, слишком упрямую, какому-нибудь бедному парню, который просто будет возмещать долг своей семьи…

— ШАРЛОТТА! — Генри стал кирпично-красным. Она никогда не видела его таким сердитым. — О ЧЕМ, СКАЖИ НА МИЛОСТЬ, ТЫ ГОВОРИШЬ?

Шарлотта оперлась на стол.

— Ты знаешь очень хорошо, — сказала она. — Это то, почему ты женился на мне, не так ли?

— Ты никогда не говорила и слова об этом до сегодняшнего дня!

— А почему должна бы была? В этом нет ничего такого, чего бы ты не знал.

— Вообще-то есть. — Глаза Генри пылали. — Я не знаю ничего о том, что мой отец должен что-то твоему. Я пришел к своему отцу по доброй воле и спросил, не окажет ли он мне честь, позволив мне просить твоей руки. Не было никаких разговоров про деньги!

Шарлотта затаила дыхание. Годы которые они были женаты, она никогда не говорила слово о обстоятельствах ее помолвки Генри; там никогда не имело казался причиной, и она прежде никогда не хотела услышьте любое произнесенное с запинкой опровержение того, что она знала, было правдой. Не ее ли отец сказал это ей, когда рассказывал о предложении Генри? «Он довольно хороший человек, лучше, чем его отец, и тебе нужен муж, Шарлотта, если ты собираешься управлять Институтом. Я простил долги его отцу, так что этот вопрос закрыт между нашими семьями».

Конечно же, он никогда не говорил, не так многословно, что это и было причиной, по которой Генри попросил ее руки. Она сама придумала это…

— Ты не невзрачная, — сказал Генри, его лицо все еще пылало. — Ты прекрасна. И я не просил разрешения твоего отца жениться на тебе лишь потому, что был обязан; я сделал это, потому что любил тебя. Я всегда любил тебя. Я твой муж.

— Я не думала, что ты хотел им быть, — прошептала она.

Генри покачал головой.