Механический принц

Уилл поднялся на ноги, но Вулси Скотт по-прежнему разглядывал Тессу, подперев рукой щеку, изучая ее, как будто она была чем-то, что находится под стеклом на естествоведческой выставке. Он выглядел совсем не так, как, она могла подумать, должен был бы выглядеть лидер стаи вервольфов. Ему, вероятно, было что-то около двадцати-двадцати пяти, он был высоким, но изящно стройным, со светлыми волосами почти до плеч, одетый в вельветовый жакет, бриджи и длинный шарф с пейслинским узором. Тонированный монокль закрывал один из бледно-зеленых глаз. Он выглядел, как люди на картинках, которых она видела в Панче, называющие себя эстетами.

— Восхитительно, — наконец произнес он. — Шарлотта, я настаиваю, чтобы они остались, пока мы будем разговаривать. Они такая очаровательная пара. Посмотри, как его темные волосы оттеняют ее бледную кожу…

— Спасибо, — сказала Тесса, ее голос перешел на несколько октав выше, чем обычно, — Мистер Скотт, вы очень добры, но между мной и Уиллом нет привязанности. Я не знаю, что вы слышали…

— Ничего! — заявил он, бросившись в кресло и обматывая шарф вокруг себя. — Вообще ничего, я тебя уверяю, хотя твой румянец противоречит твоим словам. А сейчас пошлите, присядем. Нет нужды пугаться меня. Шарлотта, позвони, чтобы принесли чай. У меня пересохло в горле.

Тесса посмотрела на Шарлотту, которая пожала плечами, как бы говоря: ничего не поделаешь. Тесса медленно села снова. Уилл тоже сел. Она не смотрела на него. Она не могла это сделать при Вулси Скотте, ухмыляющемся им так, как будто он знал что-то, чего не знала она.

— А где молодой мистер Карстейрс? — спросил он. — Восхитительный мальчик. Такой интересной раскраски. И так талантлив в игре на скрипке. Конечно, я слышал, как сам Гарсен играл в Парижской Опере, а после этого, все звучит просто, как угольная пыль, царапающая барабанные перепонки. Сожалею по поводу его болезни.

Шарлотта, которая вышла из комнаты, чтобы позвать Бриджет, вернулась и села, разглаживая юбки.

— В некотором смысле, это то, о чем я хотела поговорить с тобой…

— О, нет, нет, нет. — Откуда ни возьмись, у Скотта в руках появилась майоликовая коробочка, которую протянул в направлении Шарлотты. — Никаких серьезных обсуждений, пожалуйста, пока я не выпью чай и не покурю. Египетскую сигару? — Он предложил ей коробочку. — Они лучшие из доступного.

— Нет, спасибо.

Шарлотта выглядела несколько шокированной от идеи курить сигары. В самом деле, это было сложно представить, и Тесса почувствовала, что Уилл рядом с ней, тихонько засмеялся. Скотт пожал плечами и вернулся к подготовке к курению. Майоликовая коробочка была хитроумной вещичкой с отделениями для сигар, стянутыми в связки шелковой лентой, для новых и уже использованных спичек и местом, куда можно было стряхнуть пепел. Они наблюдали, как вервольф закурил сигару с явным удовольствием, и сладкий аромат табака наполнил комнату.

— А сейчас, — сказал он. — Расскажи мне, Шарлотта, дорогая, как ты. И как поживает твой рассеянный муж. По-прежнему бродит в потайных местах, изобретая вещи, которые взрываются?

— Иногда, — сказал Уилл, — им даже предназначается взрываться.

Послышался скрежет, и Бриджет вошла с чайным подносом, избавив Шарлотту от необходимости отвечать. Она расставила чайные принадлежности на инкрустированный столик между креслами, оглядываясь по сторонам с тревогой.

— Прошу прощения, Миссис Бранвелл. Я подумала, что нужно сервировать чай только на двоих…

— Все в порядке, Бриджет, — сказала Шарлотта, ее тон был решительно пренебрежительный. — Я позову тебя, если нам понадобится что-нибудь еще.

Бриджет сделала реверанс и ушла, бросив любопытный взгляд через плечо на Вулси Скотта по пути. А он не обратил на нее. Он уже налил молоко себе в чашку, и укоризненно смотрел на хозяйку.

— О, Шарлотта.

Она посмотрела на него в замешательстве.

— Да?

— Щипцы… щипцы для сахара, — печально сказал Скотт голосом человека, рассуждающего о трагической смерти знакомого. — Они серебряные.

— О! — Шарлотта выглядела пораженной. Серебро, как помнила Тесса, опасно для вервольфов. — Прошу прощения…

Скотт вздохнул.

— Все в порядке. К счастью, я путешествую со своими собственными. — Из другого кармана вельветового жакета, который был застегнут поверх шелкового жилета с узором из водных лилий, способного посрамить любой из жилетов Генри, он вытащил свернутый кусок шелка. Развернув его, показал набор золотых щипцов и чайных ложек. Он положил их на стол, снял крышку с чайника и посмотрел довольным взглядом. — Ганпаудер! С Цейлона, я полагаю? А бывал ли у вас чай из Марракеша? Его вымачивают в сахаре или меде…

— Черный порох? — сказала Тесса, которая никогда не могла не удержаться, чтобы не задать вопрос даже тогда, когда она прекрасно знала, что это было плохой идеей. — В чае же нет пороха, не так ли?

Скотт засмеялся и вернул крышку на место. Он откинулся назад, в то время, пока Шарлотта, сжав губы в тонкую линию, наливала чай в его чашку.

— Какая прелесть! Нет, его так называют, потому что листья чая свернуты в маленькие шарики, которые напоминают черный порох.

Шарлотта сказала: