Мехасфера: Ковчег

— Черт бы его побрал! На четыре дня раньше!

Небо то становилось ярче, то опять тускнело, будто кто-то нашел диммер дневного света и, удерживая одной рукой мистеров уже выполнивших приказ морпехов, другой крутил датчик, играя у них на нервах. Долгую минуту путники смотрели в небо, от страха не в силах опустить взгляды — антиподы страусов, прячущих голову в песок.

— А разве небо не должно побелеть? — удивился Чарли.

— Не переживай, побелеет. Когда произойдет настоящая вспышка, — хлопнул его по плечу Эхо. — Это только первый звоночек.

— Бесят меня такие звоночки. — Майор плюнул в воду и энергично зашагал по палубе, словно пытаясь отряхнуться от своего страха.

— Зато теперь мы знаем оставшийся срок. Где-то семьдесят два часа.

Полковник стянул ремень автомата с плеча, взял оружие в руки и проверил патроны в магазине.

— Ну что? — осмотрел он отряд. — Давайте уже за дело.

Три дня — целая вечность, когда речь идет о туристическом путешествии. За это время можно повидать многие красоты природы, отдохнуть, выспаться, снова устать и снова отдохнуть. Но когда речь идет о доставке семян в космос, три дня — критически малый срок. Хотя бы потому, что до космодрома плыть еще триста километров по запруженной мусором Двине, а потом устанавливать на ракету приборы, которые, к слову, еще надо найти.

Морпехи пришвартовали корабль на ближайшем к заводу пирсе. Мутантов в округе не наблюдалось, и это пугало даже сильнее, чем их присутствие.

— Куда, черт возьми, могла пропасть целая армия каннибалов, — сокрушался полковник, к сожалению для себя, уже зная ответ.

— Они ушли к нашему лагерю! — с ужасом проговорила Лима.

Дорога от пирса до завода тянулась по живописной кровавой аллее с натянутой по краям колючей проволокой в десять рядов, которая держалась на украшенных костяными шипами фонарных столбах. Когда-то давно эти фонари давали людям свет, а теперь вселяли ужас. Пропитанная животным жиром брусчатка напоминала дорожку для керлинга — настолько на ней было скользко, а играли здесь, видимо, черепами. Судя по обстановке, дикси не использовали посуду и готовили прямо на земле. Морпехи с отвращением ступали своими санта-клаусовскими красными сапогами по чужой разделочной доске. Казалось, они свинячат на чьей-то кухне.

Чарли и Эхо медленно, полуприседом шли к заводу, пока Альфа, Пуно и Лима ждали их на корабле. В самом конце кишочной аллеи на фонарях висели вонючие мешки с мясом — запасы мутантов на черный день. Из этих суповых наборов торчали кости, шкуры и всякий мусор, циркулирующий по пищевой цепи Пустоши. Кровавый след, похожий на ковровую дорожку, заканчивался на небольшом пятачке прямо перед заводом. Там стояли стулья, скамьи и даже столы — все из костей. Зрелище было не назвать ужасным. Ужасно — это когда кто-то убивает котенка или издевается над инвалидом. Площадка у фабрики и рядом с этим не стояла. Она сводила с ума, вынуждала извилины перекручиваться в попытке поскорее свихнуться и перестать воспринимать окружающую действительность. Город мегамутантов убивал одним своим видом.

— Тут и без дикси жутко, — дрогнувшим голосом сказал Чарли. Даже он похолодел!

— Это похоже на ту историю с орлами, — задумался Эхо. — В ней был такой же момент, как сейчас, — оставшиеся в живых люди выманили на себя армию монстров, чтобы отряд лазутчиков прошмыгнул к роковому заводу. Посмотри кругом. Не уйди каннибалы штурмовать лагерь, мы бы остались без единого шанса. Ракета бы не улетела.

— Опять ты за свои сказки.

Они шли осторожно, чтобы не спугнуть неожиданную удачу. Саперы на минном поле движутся и то быстрее. Обстановка обязывала считаться с величием ужаса, склонять голову перед его эпичностью, уважать его власть над всем неживым. Даже ветер пугался окрестных улиц, бился в вымпелах на столбах и пытался как можно быстрее убраться из этих мест. Город был черной дырой наоборот — не притягивал к себе материю, а заставлял ее в ужасе разлетаться во все стороны света.

С внешней стороны на стенах завода помимо вездесущей колючей проволоки висели гирлянды из человеческих черепов, собранных в ожерелья для какого-то мегамутанта. В отсутствие живых тварей некромантские украшения одиноко качались на ветру, как те же вымпелы. Красное небо особенно сильно багровело над городом, словно кровь смешали с известкой. Коричневый саван лежал на развалинах зданий и давил на рассудок. Небеса в этом месте словно слились с адом в едином воплощении мира древних людей.