Меланиновый синдром

– Просто у тебя вид такой… ну… болезненный. Поэтому и спрашиваю, – пояснила Ева, заправив за ухо цветные пряди, несильно выделяющиеся в копне светло-русых волос. Надо же. Ангелина и не заметила, что Ева решила сменить образ. Машинально взяв в руку прядь своих секущихся тусклых волос, закусила губу. Давно же собиралась с ними что-нибудь сделать… – Ты вообще как, нормально?

– Гель, да что с тобой сегодня? Ты заболела?

Та отрицательно покачала головой и начала неосознанно теребить резинку, надетую на запястье. С некоторых пор у нее выработалась такая привычка – иметь при себе несколько резинок, крабов, заколок и прочих «приблуд» для волос. Чтобы, в случае чего, не обмакнуть их в унитаз.

– А все-таки я не вижу смысла сейчас тащиться на лекцию, тем более там даже не отмеч… Э, ты ТОЧНО нормально?

Не зря же говорят – после долгой голодовки, намеренной или нет, нельзя резко забивать желудок чем ни попадя. Плохо прожеванная пища целыми комками начала подкатывать к горлу, и Ангелина с усилием сглотнула, чтобы ее не вывернуло наизнанку прямо здесь, на глазах у одногруппников и всего кафе. Едва не опрокинув стул, на котором сидела, она резко вскочила из-за стола, начала второпях шарить в рюкзаке, а когда выудила оттуда бутылку с водой без газа, бросилась в сторону уборной под изумленные взгляды сокурсников. Хоть бы было не занято… а то туалетная комната в маленькой кофейне только одна – универсальная, что называется.

Впрочем, в данной ситуации это, пожалуй, даже лучше, чем несколько расположенных бок о бок кабинок.

– Гель, тебе плохо? – вдогонку крикнула Ева, не имея понятия, как реагировать. С одной стороны, это, наверное, странно – преследовать человека до туалета, а с другой… надо быть слепым, чтобы не понимать: с Ангелиной что-то не так. Причем давно.

Настя и Никита обменялись слегка встревоженными взглядами; Руслан, уже приготовившийся натаскивать на себя куртку, застыл на месте.

– Ты сумку забыла.

Ангелина застопорилась на входе в уборную, а подбежавшая Ева протянула ей рюкзак. Уже еле как сдерживая рвотные позывы, Геля благодарно кивнула однокурснице, перекинула рюкзак через плечо и закрыла за собой дверь.

– Ну и че это было? – озвучил закономерный вопрос подошедший Никита, но на него не обратили внимание.

– Может, тебя подождать? – Ева неуверенно постучалась.

– Н-нет, я… попозже, – послышалось по ту сторону двери.

– Ну ладно. До начала лекции… – Ева зыркнула на дисплей телефона. – Шесть минут, если что.

– Хорошо! Я немного опоздаю.

Когда все, кроме Ангелины, покидали «Warmbook», Ева, выглядевшая задумчивой, поделилась:

– По-моему, ее тошнит.

***

Ангелина закатала рукава толстовки, собрала волосы в тугой пучок, наклонилась над унитазом. Все действия уже выполнялись на уровне автоматизма, по выработанной привычке.

Но, несмотря на то, что желудок был набит до отказа, вытошнить содержимое странным образом не получалось. Спазмы – были, но даже несколько минут мучительных потуг ничего не дали.

Тогда пришлось почти залпом, в пару огромных глотков влить в себя пол-литра воды из бутылки. Секунда, и все только что выпитое и съеденное тут же начало выходить наружу.

На глазах навернулись слезы.

Вот зачем, зачем она ела практически всухомятку, как будто в самом деле боялась, что кто-то отберет? Плохо разжеванная еда выходила наружу «с боем», комками застревая в пищеводе, травмируя горло.

Ангелина надсадно откашливалась, всерьез боясь подавиться. А когда все закончилось, еще долго сплевывала слюну вперемешку с желудочным соком.

Ее всю трясло, в горле ужасно саднило. Даже такое простое действие, как спустить воду в унитазе, стоило нереальных усилий над собственным телом – настолько сильным был тремор. Опустившись на корточки, Ангелина дрожащими руками отмотала от рулона бумагу и принялась вытирать забрызганный обод унитаза – забыла поднять стульчак, как всегда. А потом снова надавила на кнопку слива.

На занятие она уже опоздала, почти на пятнадцать минут, так что торопиться точно смысла нет. Ангелина теперь не была уверена, пойдет ли вообще на лекцию. Второй корпус находится совсем рядом, прямо за главным, идти – максимум минуту. Однако процесс очищения желудка оказался слишком выматывающим и отнял все силы.

Пошатываясь, Ангелина встала на трясущихся, слабых ногах, обеими руками облокотившись о раковину. Отдышалась. Подняла взгляд. Зеркало отразило исхудалое бледное лицо с впалыми щеками и залегшими под глазами темными кругами.

Ангелина открыла кран, подставила руки под ледяную струю. Тщательно прополоскала рот, умылась. Протерла покрасневшие глаза, ее зеркальная копия сделала то же самое. Затем сложила ладони лодочкой, снова подставила их под струю и начала жадно пить.