Меланиновый синдром

Приложив немалые усилия, открутила туго завинченную крышку. Принюхалась к горлышку. Никакого химозного запаха от бесцветной жидкости внутри не исходило, но… явственно чувствовалось что-то другое. Манящее, неуловимое, словно миллионы невидимых флюидов раздражают слизистую носа. Как же хочется…

Ангелина очнулась и пришла в замешательство от собственных действий, когда поняла, что сует пальцы прямо в горлышко.

Она тут же шарахнулась от канистры, точно в нее был налит не формамид (что это вообще?), а какая-нибудь синильная кислота. Следующие несколько минут Ангелина то с непонятными намерениями подходила к злополучной канистре, то снова отскакивала от нее, будто колебалась перед тем, как сделать нечто… запретное.

«Интересно, Артема еще долго не будет? А то что-то ушел, и с концами…»

Решение пришло само собой. В этот момент Ангелина практически не соображала, что и для чего делает; тело будто совершало набор определенных, заранее запрограммированных действий, никак не согласовывая их с мозгом.

Вначале она шарила по всем доступных полкам в доме в поисках аптечки. И нашла. В ней, к счастью, оказалась нужная для осуществления задуманного спринцовка. Ангелина не стала задумываться, кто, как и с какой целью ее использовал, просто, ведомая доселе чуждыми ей инстинктами, сграбастала синюю резиновую грушу, затем достала из рюкзака пустую бутылку.

Осторожно наклонила открытую канистру – так, чтобы жидкость подкатила к горлышку. И, стараясь ничего не уронить и действовать очень быстро, принялась с помощью спринцовки второпях переливать формамид в свою бутылку. А когда заполнила примерно до половины, в дверь позвонили.

– Вот же блин! – Ангелина в спешке закрутила крышку на горлышках и канистры, и бутылки, которую бросила в рюкзак вместе со спринцовкой. Чтобы скрыть улики. Затем кинулась открывать дверь Артему, предварительно повесив куртку обратно на крючок – на балкон ведь так и не вышла.

– Так ты че, незакрытая была? – с порога спросил одноклассник, вручая Ангелине пакет.

«И вправду. Совсем из головы вылетело…»

– Да я это… забыла.

– Ты извини, что так долго. Очередь.

– Я так и подумала.

Пока Артем ставил чайник, пока он вскипал, Ангелина успела выпить несколько кружек сырой воды и два раза сбегать в уборную.

– Ни фига ты водохлеб. Я еще, кстати, на Лагерном заметил, – поскольку одноклассница никак не отреагировала на его слова, Артем решил спросить напрямую: – Ты че так воду хлещешь? У тебя диабет, что ли? Или еще че?

А Ангелина тем временем уже вся исчесалась, однако всякий раз, когда Артем обращал взгляд на нее, сразу прекращала и старалась сдерживаться.

– Что? Нет. Просто… дерматолог посоветовал мне пить больше воды, чтоб очистить кожу. Вот, – Ангелина и сама не поняла, как умудрилась такое ляпнуть.

Чувствуя какой-то изъян в этом объяснении, Артем все же не стал продолжать эту тему, чем оказал Геле большую услугу.

Не сразу набравшись решимости, Ангелина, принимая очередную кружку воды от Артема и благодарно кивая ему, все-таки спросила:

– Тем, я тут ради интереса… В общем, пока тебя не было, я собиралась выйти на балкон, воздухом подышать, но в итоге не пошла… Короче, не суть. Просто, когда я заглянула вон в ту большую комнату, – ткнула пальцем куда-то за плечо, в неопределенность. – Я увидела там такую белую канистру. Что в ней? – что в ней, она уже знала, но хотела еще и выяснить, как это используется. И планировала начать немного – совсем немного – издалека, посчитав, что будет странно спрашивать об этом в лоб.

Но издалека не получилось.

По изменившемуся выражению лица Артема стало ясно, что он ожидал какого угодно вопроса, но только не этого.

– Самогон, что же еще.

Ангелина даже не успела раскрыть рот, только округлила глаза.

– Да шучу я, шучу. Да батя зачем-то притащил. Он же на производстве работает. Ну как притащил… спиздил, получается.

– Так что это за… жидкость?

– Да не помню. Формалин, по-моему.

«Формамид», – мысленно поправила Ангелина. Не стала делать этого вслух, так как не хотела себя выдавать – что она шарилась в комнате отца Артема.

– Та-а-ак… для чего его используют? Он ядовит? – хотела задавать только ненавязчивые, осторожные вопросы, но не преуспела в этом.

– Да я ХЗ вообще. А почему ты так интересуешься?

– Да так, просто, – «Действительно, чего это я? Проще же потом загуглить».

Артем разлил кипяток по кружкам, распечатал зефир, печенье, халву. От запаха еды Ангелину моментально затошнило.

– Ты будешь чай или кофе?

– Эм-м-м… Чай, наверное.

– С молоком, с сахаром?

– Без того и без другого.

Молчание длилось недолго. Ангелина отпивала чай из своей кружки маленькими глотками, вдобавок запивая его обычной водой; когда Артем заметил, что она совсем ничего не ест, а лишь неумело пытается создать видимость того, что пробует всего понемножку, то не удержался:

– Вот куда тебе еще худеть? Ты и так стала, как скелет.

– Я не худею, – и, подумав, уточнила: – Специально.