Меланиновый синдром

Ее откровенно раздражало, что все вокруг думают, будто она теряет вес нарочно. Она видит себя в зеркале каждый день и прекрасно понимает, что сама никогда бы не довела собственное тело до такого состояния.

– Гель, я тут хот… Эй, ты в порядке?

Не в порядке, совсем не в порядке. Пока Артем вновь не позвал ее по имени, она сидела, уткнувшись полубессмысленным взглядом в одну точку, и чашка в ее руках накренилась. Несколько капель чая оставили на светлых зимних джинсах темные пятна.

– Д-да, все нормально, – ей действительно резко поплохело, и она оборотилась спиной к Артему, попыталась прийти в себя. От запаха и вида еды все сильнее пробирало на рвоту.

– Ну ты смотри, если плохо себя чувствуешь, не молчи, – Артем неожиданно встал из-за стола. – Погодь, я на пять сек!

– Ты куда?

– Щас я… – не прошло и нескольких секунд, как он уже говорил из своей комнаты. Вернее, кричал, чтобы Ангелина его слышала. – Хотел тебе одно видео показать, но оно где-то на старой карте памяти. Щас я ее найду…

В то время как Артем рылся у себя в шкафчиках и в комоде, периодически матерясь вслух, Ангелина по-быстрому выплеснула свой чай в раковину – мол, сама выпила.

Вода лучше чая.

А когда Артем вернулся, он потратил еще минуту на то, чтобы поменять в своем смартфоне новую карту памяти на старую.

– Я раньше никому не показывал это видео. Вообще хотел удалить его, но потом подумал и все-таки оставил. На всякий случай, – пустился в объяснения Артем. Ангелина же поболтала остатками чая в кружке и все-таки выпила всю осевшую на дне заварку, при этом сморщившись, как от крепкого алкоголя. – Я заснял это в тот день… в смысле, в ночь, когда ты… ну, в общем, пропала. После того, как я отвез тебя до дома и поставил моцик в гараж, я увидел… Ну че я рассказываю-то, сейчас сама все увидишь.

Видео оказалось «молчаливым», оно не сопровождалось никакими комментариями, и это удивительно, учитывая, что его снимал Артем. В зловещем провале предгрозового неба пока не удалось заметить ничего необычного, а вот ниже, где-то в стороне улицы, где раньше жила семья Ангелины, над крышами метались какие-то яркие белые, красные и голубые огни, похожие на шаровые молнии. Из-за расстояния нельзя было угадать их истинные размеры. А уже к середине видео высоко, в небе, проявились едва уловимые очертания некого гигантского объекта. На этом съемка оборвалась.

Сразу вспомнился другой ролик – тот, что им показывал Никита во время посиделок у Евы.

– Я бы снимал и дальше, но у меня мобила сдох. Хотя зарядки было…

Ангелина уже не слушала и не слышала, что говорит Артем. Она чувствовала, как слезы обжигают щеки и учащается сердцебиение. Но это бились не ее сердца

. Они стучали где-то… ниже, внутри нее, в животе.

Она даже не успела смахнуть с глаз все набегающую влагу, как некий высокочастотный писк начал раздаваться прямо у нее в мозгах. Ангелина не сдержала болезненного стона, который вырвался сквозь стиснутые зубы, и, зажмурившись, схватилась за голову.

– …это нормально. У нас здесь нет возможности следить за временем, но, по ощущениям, думаю, прошло около… где-то полгода. Примерно так. Хотя я и могу ошибаться. Но если так, то за это время ты успела стать матерью как минимум одного… У меня не поворачивается язык назвать их детьми. А сейчас в тебе уже есть еще один.

– Матерью?! Какой, твою мать, матерью?! Я даже не…

– Успокойся, никто тебя не насиловал, если ты об этом.

– А-а… тогда как?..

– Эти… их потомство – буду их так называть – недолго находится в нашей утробе. Этих тваренышей извлекают из нас на довольно маленьком сроке. То есть… чуть больше, чем на половине срока… Да. По-моему, так. Но это не точно.

– А потом?..

– Потом они продолжают развиваться в искусственной среде до нужного срока. Вот как-то так. По крайней мере, такую справку мне предоставил наш любезный ИскИн, чтоб его. А тебе он разве не… ну… не рассказывал?

– Рассказывал, но… Я н-не понимаю. Кто они

такие? Кто он такой? З-зачем он эт-то делает? Чт-то ему вообще нужно от н-нас? М-мы н-не выб-беремся отс-сюда живыми, д-да?