Мельбурн – Москва

Охранник ввез тележку с едой, накрыл журнальный столик. При одном взгляде на салаты и блюдо с жареными курами мне чуть опять не стало дурно.

– Я… я не могу, Саня, мне лучше уйти.

– Знаю, – кивнул он, – со мной тоже так было. Давай по рюмочке коньяка, сейчас куранты начнут бить. Вот уже бьют. Ну, с Новым годом!

Я отодвинул рюмку.

– Нет, не могу. Прости Саня.

Неожиданно он на меня заорал:

– Ну и что? Чего ты добиваешься? Не ешь? Хочешь сдохнуть? Ладно, давай я тебя сейчас застрелю и сам застрелюсь, – в руке его непонятно откуда появился пистолет, – мне тоже без Ляльки незачем жить. Хочешь? Давай, как скажешь, так и сделаю. Ну?

– Прекрати истерику, – устало сказал я, – ладно, я поем.

Жареное куриное мясо и рюмка коньяка немного привели меня в себя. Саня, убрав пистолет, с упоением поглощал цыпленка табака – у него, как мне было известно еще со школьных времен, любой стресс возбуждал аппетит.

– Ты мне скажи, что дальше собираешься делать, – подложив себе еще одно крылышко, грубовато спросил он, – твой работодатель-то богу душу отдал.

– Не думал еще и не могу сейчас ни о чем думать.

– Напрасно, думать всегда надо. Короче, я предлагаю тебе вернуться ко мне в компьютерный отдел. Работы много, зарплатой не обижу. Так как?

– Спасибо, Санек, я просто не представляю, как смогу сейчас работать.

– Ничего сможешь. Мне, думаешь, легко? Апартаменты сдаю иностранцам, к коттеджу близко подойти не могу – все о ней напоминает. Живу здесь – она в этой квартире почти не бывала, не нравилась она ей. Конечно, квартира хорошая, большая, слышимости никакой, но по сравнению с коттеджем или Триумф Паласом – каменный век. Я Ляльку понимаю, она заслуживала более достойного.

– А что, ты не в состоянии приобрести себе более достойное жилье? – со слабой иронией спросил я.

– В состоянии, в состоянии, но рынок жилья сейчас замер – плохо продают, плохо покупают. Я выжидаю.

– А где Рита?

– Здесь, где же – у них с няней комната с санузлом в конце коридора. Кухарке и охранникам тоже комнаты выделил. Охрану приходится держать, здесь не Триумф Палас, чтобы все охранялось.

– А эти украинцы – ну, что у тебя работали? Ганна с мужем?

– Отправил на родину, не могу никого видеть, все…все о ней напоминает, – поднявшись с места, Саня подошел к портрету Ляльки, вытер слезу и приподнял рюмку, – выпьем за ушедших. И за твоих тоже.

Глава пятнадцатая

Я вновь начал работать на Шебаршина, тусклой вереницей потянулись дни, один мрачней другого. Домой я приходил только ночевать, все в квартире покрылось толстым слоем пыли, но заняться уборкой было выше моих сил. С Саней мы почти не встречались – его новый офис теперь размещался в Хохловском переулке, а помещение компьютерного центра было в районе Свиблово. До работы я добирался на метро, а о своей машине вообще забыл и вспомнил только тогда, когда позвонила мама и сообщила о своем приезде. Оказалось, что заботливый Саня уже давно распорядился забрать машину из сервиса и поставить к нему в гараж.

– Конечно, конечно, забирай, – сказал он мне, – она на ходу, мой механик проверил. Скажу, чтобы бензин залили и к твоей хате пригнали.

– Спасибо, Санек, я могу и сам….

– Все нормально, Валентине Алексеевне привет от меня. Да, ты вот что – ей, наверное, у тебя в однушке неудобно будет. Парень, что машину пригонит, тебе пульт-ключи от коттеджа передаст, вези ее прямо туда.

– Не нужно, Саня, она не поедет.

– Ты уж предложи, а там пусть сама решит.

Естественно, мама в коттедж не поехала. За пару дней она навела у меня порядок, в мое отсутствие спрятала все, что напоминало о Маше и Игорьке – детскую кроватку, игрушки, одежду и обувь. Оставила только их большую фотографию в черной рамочке на стене – последним летом на даче. Я перестал бояться своего дома, и лишь однажды вернулся прежний ужас – это когда, придя домой часов в одиннадцать вечера, я не застал мамы. Неподвижно стоял с опущенными руками посреди комнаты, и леденящий холод постепенно пробирался в каждую клеточку моего тела. К счастью, она вошла спустя десять минут – оживленная и немного озабоченная, – раздеваясь, крикнула из прихожей:

– Алеша, сынок, а я, знаешь, где была? У Катышкиных. Помнишь Катышкиных с нашей улицы в Волчанске?

Я опустился в кресло, дрожь медленно уходила.

– Помню, конечно. А что, тетя Галя в Москву переехала?

– Не она, а ее сынок с женой. Они в Бутово квартиру снимают, в Волчанске-то работы никакой.

– Какой сынок, Костик? Так он же маленький!

– Был маленький, – мама засмеялась и с сумкой прошла на кухню, – иди сюда, я сейчас готовить буду и все расскажу.

– Так ты с ними переписываешься? – присаживаясь в кухне на табурет и следя за ее ловко орудующими руками, спросил я.

– С Галей все время по Интернету переписываюсь, как мы из Волчанска уехали. Она узнала, что я к тебе собираюсь, просила к Косте зайти и написать, как они. Адрес дала, но у вас тут в Москве никто ведь ничего не ответит. Спрашиваю, где Изюмская улица – только плечами пожимают. Пришлось на вокзал ехать, в справочной узнавать.