Мелодия для саксофона

— А я приехала пару дней назад, — сказала Мирослава, — и узнала, что у вас совсем недавно выступал джазовый оркестр. Так жалко, что я не успела побывать на концерте.

— А, да, — согласился Фёдор, — хорошо играют ребята. Но у них в этот раз Аркаша заболел.

— Аркаша?

— Аркадий Бессонов. Саксофонист их.

— А вы что, с ним знакомы?

— Ну, ещё бы, — ответил Фёдор, — в квартире напротив нас живёт его родная тётка, и он, когда приезжает в наш город, всегда у неё останавливается.

— Значит, всего несколько дней назад в квартире напротив вас жил саксофонист?! — с энтузиазмом спросила Мирослава.

— Не, — покачал головой Фёдор, — на этот раз, как раз и не жил он тут.

— Почему? — разочарованно протянула Мирослава.

— Тётка-то его к дочке уехала. Ключи она мне оставила, но он возьми и расклейся!

— Расклейся?

— Короче, приболел Аркадий, и друзья его разместили в гостинице, чтобы у них под присмотром был.

— Понятно. Значит, вы в этот раз с Аркадием не виделись?

Фёдор покачал головой, цепляя на вилку большой маринованный гриб:

— Сам собирал! — похвастался он.

— А мариновала жена?

— Как же, станется с Кларки, — усмехнулся Шляхтин, — тёща мариновала, дай ей бог крепкого здоровья и долгих лет жизни. Хорошая баба! Да вы и сами небось знаете.

Мирослава предпочла не отвечать. Впрочем, Фёдор и не ждал от неё ответа.

— А вы саксофониста в гостинице не навещали? — спросила она как бы ненароком.

— А оно мне надо? — искренне удивился Фёдор.

— И в самом деле, — улыбнулась Волгина.

Фёдор подмигнул ей и сказал:

— Всё! Перебираемся в гостиную, сейчас будут местные новости, а потом наша городская команда будет играть с питерскими.

Мирослава поняла, что ей до начала игры следует уйти. Поэтому она быстро помогла Фёдору водрузить на чайный столик всё необходимое для чаепития и уселась в гостиной на большой кожаный диван.

Выпив чашку чая, она спросила:

— А у вас есть фотографии вашей жены, играющей в спектаклях?

— Вроде несколько есть, — Фёдор почесал в затылке, придвинул стул к стенке, залез на него и достал из верхней секции несколько альбомов.

— Вы тут глядите, — сказал он, — а я столик назад укачу и на кухне приберусь. А то после игры я ленивый сделаюсь.

— Да, конечно, — согласилась Мирослава, внутренне ликуя, что остаётся одна наедине с фотографиями.

— Пива хотите? — крикнул из кухни Фёдор.

— Нет, спасибо! — отозвалась она, листая страницы альбома.

Наконец ей попались совсем недавние снимки, и она без зазрения совести утянула два наиболее выигрышных.

Когда Фёдор вернулся из кухни, он нёс на подносе бутылку с пивом, кружку и вазочку с орешками.

— Может, будете? — спросил он Мирославу.

Она покачала головой.

И тут зазвонил сотовый Фёдора.

— О! Вадька! — обрадовался он.

Мирослава вполуха слушала его реплики:

— Да ты чё? Прямо послала? Куда? Ко мне? Когда? Сейчас? Уже бежишь? Жду, конечно!

Отключившись, он объяснил Мирославе:

— Сейчас Вадька придёт. Жена его ко мне послала. Сказала ему, орите два олуха в пустой квартире! Маланья знает, что Клара на гастролях, а тёща на даче. Она не любит футбол, бьёт Вадьку кулаком по спине или тычет локтем в бок, когда он кричит, печалясь или радуясь во время игры. Маланья вообще одни сериалы смотрит. — Фёдор тяжело вздохнул.

Мирослава изобразила сочувствие на лице и сказала:

— Тогда я прощаюсь с вами. Спасибо вам за ужин!

— Не за что, — расплылся он в улыбке.

— Но меня мучает совесть… — она искоса посмотрела на него.

— Это ещё из-за чего?

— Я съела макароны, а сейчас придёт ваш друг. Он, наверное, голодный…

— Кто голодный, Вадька? — изумился Фёдор, — да его Маланья как на убой кормит. Я же говорил, что она так-то баба хорошая. А макарон у меня ещё полно накуплено. Могу сварить ещё. Но Вадька только пиво пить будет. Уж вы мне поверьте! — Фёдор сложил руки на груди. — Я Вадьку как облупленного знаю!

— Верю! — улыбнулась Мирослава и протянула на прощание руку Фёдору.

Он осторожно пожал её и проводил до двери, ни о чём не догадываясь и ничего не подозревая.

«Хороший человек», — решила Мирослава, спускаясь с лестницы.

На втором этаже она заметила поднимающуюся по лестнице ей навстречу женщину и сделала вид, что оступилась.

С тихим стоном она опустилась на ступени.

— Что случилось? — кинулась к ней женщина, притулив к стене свою тяжёлую сумку.

— Кажется, ногу подвернула, — прошептала Мирослава, делая вид, что не может говорить от боли.

— Вот печаль-то, — воскликнула женщина, — давайте я «Скорую» вызову!

— Нет, не надо, я немного посижу на ступеньках, и всё пройдёт.

— Да разве ж можно на холодных ступеньках-то сидеть, — всплеснула руками женщина.

— Так что же делать…

— Что же делать, вот оно не зря говорят в народе, что «молодо-зелено». Обопритесь на меня, я вон в той квартире живу. Допрыгаете как-нибудь на одной ноге. Посидите у меня. Лучше станет, пойдёте. А коли нет, так всё равно надо будет «Скорую» вызывать или попрошу соседа отвезти вас в травматологию.

— Не надо в травматологию, — жалобно проговорила Мирослава.

— Ну, это мы потом посмотрим, — проговорила женщина не терпящим возражения голосом, — а пока опирайтесь на меня.