Мемуары генерала барона де Марбо

Я не суеверен, однако, когда я, покидая землю Франции, подъехал к реке Бидасоа, чтобы переправиться на испанский берег, случилась встреча, которую я счёл плохим предзнаменованием. Чёрный осёл, огромный и дикий, с грязной взъерошенной шерстью стоял посреди моста и, казалось, запрещал нам войти. Форейтор, опередив нас на несколько шагов, ударил его кнутом, чтобы согнать с этого места и освободить проход. Разъярённое животное бросилось на лошадь этого человека и сильно укусило её. Мы с Вуарланом поспешили на помощь форейтору, и осёл встретил нас ожесточённым брыканием. Вместо того чтобы утихомирить это строптивое животное, удары, которые он получал от нас троих, казалось, только возбуждали его, и я не знаю, как бы закончилось это смешное сражение, если бы на помощь не пришли таможенники, которые стали колоть спину животного палками с железными наконечниками. Мои плохие предчувствия оправдались, и обе кампании, в которых я участвовал на Пиренейском полуострове, были для меня очень тяжёлыми. Я был дважды ранен, не получив за это не только никакого вознаграждения, но даже знака расположения со стороны Массены.

Проехав по мосту через Бидасоа, я добрался до Ируна, первой испанской почтовой станции. Там уже и речи не было о безопасности. Офицеры, доставляющие депеши, а также почтовые курьеры должны были иметь эскорт из взвода жандармерии Бургоса (по имени города, где она была сформирована). Этим отборным солдатам поручалось обеспечить связь, для этого на всех почтовых станциях был особый отряд, находящийся в блокгаузе или специально укреплённом доме. Эти жандармы, мужчины зрелого возраста, храбрые и дисциплинированные, служили пять лет. Служба у них была трудная, потери среди них были большими, так как между ними и испанскими повстанцами шла смертельная война.

Я выехал из Ируна под проливным дождём, и через несколько часов пути через высокие горы я уже приближался к маленькому городку Мондрагону, когда послышалась сильная перестрелка примерно в полулье впереди меня!.. Я остановился в нерешительности… Если продолжить путь вперёд, я могу попасть в руки к бандитам, которых очень много в этой местности! Но, с другой стороны, если офицер, доставляющий депеши, будет поворачивать назад при каждом ружейном выстреле, ему понадобится несколько месяцев, чтобы выполнить самое краткое поручение! Я поехал вперёд… и вскоре наткнулся на труп французского офицера!.. Этот несчастный ехал из Мадрида в Париж с письмами короля Жозефа к императору. Он сменил лошадей в Мондрагоне, а на расстоянии двух пушечных выстрелов от этой станции он и его эскорт были расстреляны почти в упор группой бандитов, прятавшихся за одной из скал в горах, окружающих эти места. Тело офицера было пробито несколькими пулями, а двое жандармов из его эскорта были ранены. Если бы этот офицер хоть на четверть часа задержался с отъездом из Мондрагона, к которому я подъезжал с другой стороны, с уверенностью можно сказать, что в засаду, устроенную повстанцами, попал бы я!.. Да! Начало было многообещающим! А мне предстояло проделать более 100 лье по дорогам восставших против нас провинций!.. Стрельба у ворот Мондрагона подняла небольшой гарнизон этого города, он бросился в погоню за бандитами, которые задержались из-за того, что хотели забрать с собой троих своих раненых. Бандитов стали вскоре настигать, они вынуждены были скрыться в горах, бросив раненых, которые там же были расстреляны.

Опыт, полученный мною в предыдущей Испанской кампании, научил меня, что самый благоприятный момент для офицера, проезжающего через враждебную страну, — это как раз сразу после разбойного нападения, когда повстанцы спешат уйти подальше от погони. Я приготовился продолжить путь, но комендант города воспротивился этому, во-первых, потому, что в окрестностях появился знаменитый главарь банды Мина, а во-вторых, император дал предписание отправлять эскорты только днём.

Комендантом Мондрагона был пьемонтский капитан, давно служивший во французской армии и известный своим редким умом и замечательной смелостью. Повстанцы боялись его в высшей степени и, за исключением тайных засад, которые невозможно было предугадать, ничего другого предпринять не могли. Он оставался хозяином положения на своей территории, действуя то с большой ловкостью, то с большой энергией. Я приведу примеры и того и другого, чтобы вы лучше представили, какую войну нам приходилось вести в Испании, хотя в этой стране среди просвещённых людей у нас было много сторонников.