Мемуары генерала барона де Марбо

Я был очень обеспокоен тем, как закончится эта сцена, когда генерал Дюрок наклонился ко мне и сказал: «Помешайте этой женщине пойти за нами!» Он поднялся. Император снова надел маску, и в то время как госпожа X всё ещё поносила его, он прошёл мимо и сказал мне: «Марбо, люди, заинтересованные в тебе, с удовольствием узнали, что ты познакомился с этой очаровательной пастушкой только сегодня, и ты хорошо сделаешь, если пошлёшь её пасти баранов!..» Сказав это, Наполеон взял Дюрока под руку, и они вышли.

Тут ошеломлённая госпожа X узнала их и хотела броситься за ними вслед!.. Поняв, что мне не под силу удержать этого колосса за руку, я схватил её за юбку, которая с треском порвалась. Боясь остаться в нижнем белье, если она будет рваться дальше, дама остановилась, приговаривая: «Это он! Это он!» — и осыпая меня упрёками, что я помешал ей пойти за ним! Я терпеливо сносил её упрёки до тех пор, пока не увидел, что император и Дюрок удалились и что за ними на должном расстоянии следуют два шотландца. Они прошли по длинной анфиладе салонов и спустились по лестнице к танцующим. Сочтя, что X не сможет больше найти их в толпе, я низко поклонился пастушке и, ни слова не говоря, быстро отошёл!.. Она была в ярости и задыхалась от гнева!… Чувствуя, что низ её одежды может упасть, она сказала: «Постарайтесь хотя бы найти несколько булавок, чтобы моё платье не упало!..» Но я был так раздражён, что оставил её и, признаюсь, даже зло порадовался её пикантному положению. Чтобы избавиться от пережитых эмоций, вызванных этим странным и неприятным происшествием, я поспешил покинуть бал и вернуться к себе.

Я плохо спал всю ночь, меня мучили сны, в которых меня преследовала наглая пастушка

, которая, несмотря на мои увещевания, ужасно оскорбляла императора! На другой день я побежал к кузине Саюге, чтобы рассказать ей об экстравагантном поведении её подруги. Она была возмущена и перестала принимать госпожу X, которая через несколько дней получила приказ покинуть Париж. Я не знаю, что было с ней дальше.

Всем было известно, что по воскресеньям император ходит на торжественную мессу, после которой устраивает приём в Тюильри. Чтобы быть допущенным туда, надо было занимать определённое место в гражданской или судебной иерархии или быть офицером армии. В последнем качестве я был вхож туда, но присутствовал на этих приёмах только раз в месяц. В ближайшее воскресенье после сцены, которую я вам только что описал, я был в большом затруднении… Мог ли я так скоро предстать перед императором, или надо было переждать несколько недель? Моя матушка, у которой я спросил совета, сказала, что, поскольку в этом деле мне не в чем себя упрекнуть, я должен отправиться в Тюильри, не показывая никакого смущения. Я послушался её совета.

По дороге в часовню люди выстраивались с двух сторон, образовывая проход, по которому молча шёл император, отдавая честь в ответ на приветствия. Меня он приветствовал благожелательной улыбкой, которая показалась мне добрым знаком и полностью успокоила меня. После мессы Наполеон снова проходил по салонам, где по традиции говорил несколько слов присутствующим там людям. Он остановился передо мной, а так как он не мог свободно говорить в присутствии многочисленных свидетелей, то сказал, уверенный, что я пойму с полуслова: «Говорят, вы были на последнем балу у Марескальки. Хорошо повеселились?..» — «Вовсе нет, сир!..» — «Да, на костюмированных балах случаются как приятные, так и неприятные происшествия. Главное, удачно выйти из них, что вам, кажется, удалось».

Как только император отошёл, следовавший за ним генерал Дюрок шепнул мне на ухо: «Признайтесь, что положение было затруднительным! Для меня не меньше, чем для вас, так как я отвечаю за все приглашения. Но такое больше не повторится. Наша нахальная пастушка

уже далеко от Парижа, куда она никогда больше не вернётся!..» Тучи, на какое-то время собравшиеся надо мной, рассеялись, я вновь вернулся к своим привычкам. Ко мне же вернулась моя весёлость. Вскоре я испытал большую радость, когда на следующем приёме император публично сообщил, что он внёс меня в число офицеров, которые должны были получить орден Трёх Золотых рун.

Вам, может быть, любопытно узнать, что это за новый орден. Хотя о его создании было помещено объявление в Мониторе, но на деле он никогда не существовал.

Вы знаете, что в XV веке Филипп Добрый, герцог Бургундский, учредил орден Золотого руна, который вручался немногим отличившимся. Орден приобрёл известность и был очень почётной наградой во всём христианском мире.