Мемуары генерала барона де Марбо

Все эти меры являлись законными. Незаконным было то, что призвали и людей, жребием освобождённых от военной службы. Они тем не менее оказались призванными, если им было меньше 30 лет. Этот призыв дал значительное количество людей, способных выносить большие тяготы войны. В результате появилось немало недовольных, особенно на юге, в Вандее и в Бретани. Тем не менее основное большинство армейского контингента было сформировано, настолько велика была привычка к повиновению. Но подобное самопожертвование со стороны населения привело правительство к ещё более незаконным мерам, которые были тем более опасными, что затрагивали высший класс. Дело в том, что, заставив идти в армию людей, жребием избавленных от военной службы, к этому же принудили и тех, кому удалось найти себе замену (закон им это разрешал). Им тоже пришлось взяться за оружие, хотя многие семьи оказались в финансовых затруднениях и даже разорились ради того, чтобы сохранить своих сыновей. Дело в том, что замена тогда стоила 12, 15, 18 и даже 20 тысяч франков, и платить надо было наличными

. Были даже молодые люди, трижды

находившие себе замену, но им тем не менее всё равно пришлось идти на войну, и можно было видеть их в одном отряде с человеком, которому они заплатили за то, чтобы он их заменил! Эти беззакония были вызваны советами военного министра Кларка и министра полиции Савари, убедившими императора, что ради предотвращения во время войны любого враждебного правительству поползновения надо было удалить из страны сыновей влиятельных фамилий и отправить их в армию, чтобы они в какой-то степени служили заложниками. Но, чтобы слегка смягчить в глазах зажиточных слоёв населения всю недостойность подобной меры, император создал четыре полка лёгкой кавалерии, названных «Почётной гвардией». Эти полки были специально предназначены для того, чтобы в них служили хорошо воспитанные молодые люди. Этим полкам была выдана очень красивая форма гусарского типа.

К этим рекрутским наборам, проведённым более или менее законными способами, император добавил тех новобранцев, кто был мобилизован в результате ускоренной мобилизации, а также многочисленные и очень хорошие батальоны, сформированные из матросов, мастеровых или канониров флота. Все это были вполне сформировавшиеся люди, обученные владению оружием, скучавшие от монотонной жизни в портах и уже довольно давно горячо желавшие отправиться на поиски славы вместе со своими товарищами, служившими в армии. Вскоре эти люди стали хорошими и опасными для противника пехотинцами. Количество этих моряков превысило 30 тысяч. И, наконец, император ещё больше ослабил армию в Испании, забрав оттуда не только несколько тысяч людей, чтобы пополнить батальоны и эскадроны своей гвардии, но и несколько бригад и дивизий, целиком состоявших из старых солдат, привыкших к тяготам и опасностям войны.

Со своей стороны, русские, а особенно пруссаки, тоже готовились к войне. Неутомимый барон Штейн ездил по провинциям, призывая к «крестовому походу» против французов и организуя свой Тугенбунд

, или Союз добродетели. Члены Союза клялись с оружием в руках бороться за свободу Германии. Это общество, создавшее для нас столь много врагов, открыто действовало в Пруссии, находившейся в состоянии войны с Наполеоном, и проникало в государства и в армии Рейнской конфедерации вопреки пожеланиям некоторых монархов и с молчаливого согласия многих других, так что почти вся Германия тайно была нашим врагом, а воинские контингенты, которые она присоединяла к нашим, готовились к тому, чтобы предать нас при первой же возможности, что и доказали последующие события. Эти события произошли бы ещё раньше, если бы вялость и природная медлительность немцев не помешали им начать действовать гораздо раньше, чем они это сделали, поскольку остатки французской армии, которые перешли через Эльбу в конце 1812 года, остались мирно расквартированными в лагерях, расположенных на левом берегу этой реки на протяжении четырёх первых месяцев 1813 года. При этом русские и пруссаки, стоявшие на другом берегу реки, не посмели их атаковать. Они не чувствовали себя достаточно сильными, хотя Пруссия уже поставила на ноги свой ландвер, составленный из всех способных носить оружие, а Бернадотт, забывший, что родился французом, объявил нам войну и присоединил шведские полки к врагам своей настоящей родины.