Менялы

Маневр Хейворда-Паттертона был противен не только убеждениям Алекса, но и его интуиции финансиста. Он считал совершенно неправильным направлять банковские фонды в один канал, одному промышленному комплексу в ущерб всему обществу. Пусть финансирование такого комплекса принесет значительно большие прибыли, но даже с чисто деловой точки зрения обязательства, которые брал на себя банк по отношению к «Сунатко» через ее филиалы, представлялись ему чрезмерными.

Он понимал, что при голосовании останется в меньшинстве, точнее — один против всех. Верхушка банка была в восторге от романа с «Супранэйшнл», и Хейворд ходил именинником. Мерзкое чувство не покидало Алекса, хотя финансовое положение «Супранэйшнл» внешне не вызывало никакой тревоги. Балансовые отчеты свидетельствовали, что гигантский конгломерат буквально лоснился от жира. Что касалось его реноме, то он стоял рядом с такими гигантами, как «Дженерал Моторс», «Ай-Би-Эм», «Дюпон» и им подобными…

Возможно, думал Алекс, это подавленное настроение объяснялось тем, что его личное влияние в банке падало. А оно действительно падало. Особенно это стало заметно в последние несколько недель.

Зато дела Роско в этом плане резко шли вверх. После двухдневного вояжа на Багамские острова с Дж. Дж. Квотермейном он пользовался полным доверием и вниманием Паттертона. А тот факт, что Алекс отнюдь не выражал восторгов по этому поводу, рассматривалось всеми как проявление зависти.

Алекс видел, что теряет поддержку и сочувствие даже у тех, кого в недалеком прошлом считал своими сторонниками.

— Необходимо признать, — продолжал Строэн, — что сделка с «Сунатко» на редкость соблазнительна. Ты слышал, что Роско заставил их согласиться на компенсационный остаток в размере десяти процентов?

Компенсационный остаток был особой формой банковской договоренности. Обычно ее добивались в результате упорной торговли между банком и заемщиком. Банк настаивал на том, чтобы заранее оговоренная часть любого займа хранилась на текущем счете. Депоненту он не приносил никакой прибыли, хотя в любое время был доступен для банка, и банк мог им распоряжаться по собственному разумению. Таким образом, заемщик не получал полную сумму своего займа, благодаря чему реальные проценты, которые он платил банку, оказывались значительно выше, чем предварительно обусловленные.

— Итого, — настаивал Том Строэн, — пять миллионов долларов будут числиться на «Сунатко», а пользоваться ими будет ПКА!

— Я надеюсь, — сказал Алекс, — что для вас не секрет и обратная сторона этого убаюкивающего предприятия…

— Ну, — неуверенно заметил Том, — мне говорили, что достигнута некоторая договоренность и в этом смысле. Так что я не вполне согласен с тем, чтобы квалифицировать это как обратную сторону медали…

— Черт подери! А как же это назвать, по-вашему? Мы оба прекрасно знаем, что по настоянию «Сунатко» достигнуто соглашение о том, чтобы мы произвели массовую закупку их акций!

— Очень может быть, но в документах это не отражено.

— Конечно, нет! Дураков теперь мало…

Алекс пристально взглянул на собеседника:

— Вы же имеете доступ к цифрам. Сколько их акций мы уже скупили на сегодня?

Строэн поколебался, затем вынул из стола листок бумаги.

— На сегодняшний день — 97 тысяч, — сказал он.

Алекс ехидно заметил:

— Представляю себе, как в «Сунатко» потирают руки. Наши покупки подняли стоимость каждой акции на пять долларов! Это значит, что только за последнюю неделю мы вогнали почти пять миллионов долларов, принадлежащих нашим клиентам, в закрома «Супранэйшнл». А зачем?

— По-моему, это — прекрасное вложение денег. Учтите, что весьма серьезные прибыли, которые мы получим, пойдут на всевозможные общественные фонды.

— Что мы конкретно знаем о «Сунатко», Том? Любой из нас? Во всяком случае, что такого особенного мы узнали сегодня из того, чего не знали, скажем, две недели назад? И почему до сей поры наш отдел ценных бумаг никогда не покупал ни единой акции «Супранэйшнл?»… — одним духом выговорил Алекс.

Несколько смутившись, Том ответил:

— Ну, я думаю, Роско считает, что, войдя в их Совет директоров, он сможет более внимательно следить за деятельностью этой компании.

— Извините, Том, но вы меня разочаровали. Вы никогда не хитрили сами с собой, особенно в тех случаях, когда подлинные причины некоторых сделок были вам хорошо известны…

Строэн покраснел.

— Неужели вы не понимаете, — продолжал Алекс, — какой разразится скандал, если федеральные ревизоры доберутся до всего этого? Налицо — тайная сделка, вопиющее нарушение закона об ограничении сумм займа. А использование денег наших клиентов в собственных интересах банка?

Строэн резко ответил:

— Если все это и так, то не первый раз такое делается и, кстати, в нашем же банке.

— К сожалению, вы правы, но это нас отнюдь не оправдывает…

— Послушайте, Алекс, — сказал Том, — давайте начистоту. Я хочу предупредить вас, что завтра я намерен поддержать заем для «Супранэйшнл».

— И я очень огорчен, поверьте! — горячо воскликнул Вандервоорт…