Мэри, Мэри

Каким невероятным моментом это было для меня! Я, внутри твоей машины. Ты, снаружи, в твидовом пиджаке, в котором ты выглядела очень ирландской и приземленной.

Когда ты вошла, я сразу же запер двери и опустил перегородку. У тебя было такое потрясающее выражение лица, как только ты увидела меня. Я видел такой же взгляд раньше - в твоих фильмах, когда ты притворялась испуганной.

Чего ты, вероятно, не понимала, так это того, что я был так же напуган, как и ты. Все мое тело дрожало. Мои зубы стучали друг о друга. Вот почему я застрелил тебя, прежде чем кто-либо из нас смог что-либо сказать.

Момент пролетел слишком быстро, но я планировал это. Для этого и был предназначен нож. Я просто надеюсь, что тебя найдут не твои дети. Но я бы не хотел, чтобы они так думали. Все, что им нужно знать, это то, что мамочки больше нет, и она не вернется.

Эти бедные дети - Энди, Тиа, Петра, Элизабет.

Это те, кого мне так жаль. Бедные, бедные малыши без своей мамочки.

Что может быть печальнее?

Я знаю кое-что, что есть, но это мой секрет, и никто никогда не узнает.

Мэри, Мэри

<p>Глава 4</p>

БУДИЛЬНИК МЭРИ СМИТ зазвонил в 5:30 утра, но она уже проснулась.

Не спит, думает о том, как сшить костюм дикобраза для школьного спектакля своей дочери Эшли. Что бы она могла использовать для иголок дикобраза?

И это была довольно поздняя ночь, но она, казалось, так и не смогла выключить бегущую ленту, которая была ее списком “сделать”.

Им нужно было еще арахисового масла, Kid's Crest, сиропа Zyrtec и одной из тех маленьких лампочек для ночника в ванной. У Брендана была тренировка по футболу в три, которая началась в то же время, что и занятия Эшли по тапу, и в 15 милях от них. Разберитесь с этим сами. Насморк Адамса мог проявиться ночью в любом случае, и Мэри не смогла бы перенести еще один больничный день. Говоря об этом, ей нужно было отработать несколько вторых смен на своей работе.

И это была спокойная часть дня. Прошло совсем немного времени, прежде чем она оказалась у плиты, выкрикивая заказы и удовлетворяя обычный поток утренних потребностей.

“Брендан, помоги своей сестре завязать шнурки, пожалуйста. Брендан, я обращаюсь к тебе. ”

“Мамочка, у меня странные ощущения в носках”.

“Можно мне отвезти Клео в школу? Можно мне, пожалуйста? Пожалуйста, мамочка? О, пожалуйста?”

“Да, но тебе придется достать ее из сушилки. Брендан, о чем я тебя просила?”

Мэри умело выложила по порции идеально взбитой яичницы-болтуньи на каждую из своих тарелок как раз в тот момент, когда хлеб в тостере на четыре ломтика всплыл.

“Завтрак!”

Пока двое старших копались в еде, она отвела Адама в его комнату и одела его в красный комбинезон и матросскую рубашку. Она ворковала с ним, когда несла его обратно к его высокому креслу.

“Кто самый красивый моряк в городе? Кто мой маленький мужчина?” - спросила она и потрепала его за подбородок-подбородок-подбородок.

“Я твой маленький человечек”, - сказал Брендан с улыбкой. “Да, мамочка!”

“Ты мой большой маленький мужчина”, - ответила Мэри, слегка потрепав его за подбородок.

Она сжала его плечи. “И становится больше с каждым днем”.

“Это потому, что я мою тарелку”, - сказал он, накалывая на вилку последний кусочек яйца кончиком большого пальца.

“Ты хорошо готовишь, мамочка”, - сказала Эшли.

“Спасибо тебе, милая. А теперь давай, пойдем. Б.Б.У.У.”

Пока она убирала посуду, Брендан и Эшли маршировали обратно по коридору, распевая нараспев. "Чисти, чисти, мойся, мойся. Зубы и волосы, руки и лицо.

Чисти, чисти, мой, мой ..."

Пока двое старших мыли посуду, она убрала посуду в раковину на потом; быстро промокнула лицо Адама влажным бумажным полотенцем; достала из холодильника детские обеды, упакованные накануне вечером; и положила каждый в соответствующий рюкзак.

“Я собираюсь посадить Адама в его автокресло”, - крикнула она. “Последний, кто вышел наружу, - это агугли ворм”.

Мэри ненавидела эту историю с тухлыми яйцами, но она знала ценность небольшого невинного соревнования, чтобы держать детей в тонусе. Она слышала, как они визжат в своих комнатах, наполовину смеясь, наполовину боясь, что они последними выйдут за дверь и сядут в ее старый драндулет.

Боже, кто еще сказал "драндулет"? Только Мэри, Мэри. И кто сказал "Боже"?

Пристегивая Адама, она пыталась вспомнить, что же так задержало ее прошлой ночью. Дни, а теперь и ночи, казалось, слились воедино в суматохе приготовления пищи, уборки, вождения, составления списков, вытирания носа и еще раз вождения. У Лос-Анджелеса определенно были свои недостатки высшей лиги. Казалось, что они провели половину своей жизни в машине, застряв в пробке.

Ей действительно следовало бы приобрести что-нибудь более экономичное, чем большой старый suburban, который она привезла на запад.

Она посмотрела на часы. Каким-то образом прошло десять минут. Десять драгоценных минут. Как это всегда происходило? Почему она, казалось, теряла время?

Она побежала обратно к входной двери и вывела Брендана и Эшли на улицу. “Что вас двоих так долго задерживает? Мы опять опаздываем. Джизам Кроу, просто посмотри на время”, - сказала Мэри Смит.

Мэри, Мэри

<p>Глава 5</p>