Мертвая тишина

— Готово, — объявляю я, вытаскивая последний винт и высвобождая скульптуру вместе с основанием. «Скорость» порывается отправиться в настоящий полет, и Воллер помогает мне открыть медицинский мешок и затолкать статую внутрь.

— Так, пошло дело, — констатирую я, в то время как пилот запечатывает наш трофей.

Скручиваю конец мешка и затем привязываю его одним из своих свободных тросиков для инструментов к перилам. Не лучшее решение, крепление слабовато, но пока сойдет.

Подниматься вдоль винтовой лестницы, цепляясь за перила снаружи, гораздо легче, недели перемешаться внутри узкой спирали, и мы уверенно продвигаемся к следующему уровню.

А там…

Вот блин, — вырывается у меня.

Постамент — хотя назвать его колонной было бы гораздо уместнее — «Грации» существенно выше своего собрата внизу. Основание статуи располагается почти в двух метрах от пола, и держаться там совершенно не за что.

Если руки соскользнут здесь, как это произошло при работе со «Скоростью», меня может понести через весь атриум без всякой возможности остановиться. Если повезет, то ударюсь в противоположную стену. А если нет, могу зависнуть где-то под куполом. Спуститься будет та еще задачка, а запасы кислорода ограничены.

— Клэр, одной более чем достаточно, — понимает ситуацию Кейн. — Просто забудь.

— В паре статуи значительно дороже, — отзывается Нис. — Но рисковать действительно не стоит.

— Давайте, возвращайтесь, — подключается Лурдес. — Не нравится мне все это. Совсем.

Воллер пихает меня в плечо, чтобы привлечь внимание.

— Мостик там, — указывает он на неброскую табличку на стене Платинового уровня впереди. — Можно пойти туда и взять «черный ящик».

С каких это пор его беспокоит моя безопасность?

— Все равно для них он более ценный, — настаивает пилот.

Ах, вот оно что!

— И это безопаснее, — добавляет он.

— Мы не будем шантажировать их «черным ящиком», — отрезаю я.

— Да почему, блин? Как-никак рискуем-то мы. Вся эта посудина по праву принадлежит нам!

— Просто… Заткнись на секунду. — Снова принимаюсь разглядывать статую. — Я смогу ее снять. — Вот только ни один из моих страховочных тросов не дотянется до начала перил.

Значит, необходимо быть очень и очень осторожной.

«Грация» воплощена в образе другой женщины, но поза похожа. Кудри облегают голову, руки воздеты вверх, а крылья распростерты строго перпендикулярно телу, слегка изогнутому, будто она собирается нырнуть. Ее тоже едва прикрывают складки ткани, но на этот раз обошлось без обнаженных грудей.

Я подтягиваюсь к основанию скульптуры и приступаю к поискам винтов.

Воллер нетерпеливо хмыкает:

— Да брось!

Он отталкивается от постамента и случайно задевает рукой мою ногу, и мне приходится вцепиться в основание, чтобы не унесло по инерции. Меня охватывает паника, и я кричу:

— Воллер!

Пилот не отвечает, а когда мне удается выпрямиться и обернуться, глазам моим предстает лишь его спина: Воллер уже двигается по коридору к мостику. Вот же сукин сын.

— Я иду, — немедленно заявляет Кейн.

— Нет, не идешь, — отрезаю я. — Ты остаешься на ЛИНА, и это приказ. А я собираюсь закончить со статуей и надрать задницу Воллеру.

— Прости, кэп, — бормочет Нис. — Это была моя идея.

— Ты не виноват. — Делаю глубокий вдох. — А теперь дайте мне сосредоточиться.

Первых два винта поддаются легко, третий немного сопротивляется, но вот четвертый выходить отказывается категорически. Я берусь за плазменный бур, как вдруг буквально со всех сторон раздается тихий рокот. Даже ощущается, как подрагивает основание «Грации».

— Кейн? — И голос у меня тоже дрожит. — Вы слышите?

— Да, слышим! — отзывается механик. — Немедленно возвращайся!

Прежде чем я успеваю ответить, шум усиливается. Вот только это нечто большее, чем просто шум — это звук и ощущение движения. Гигант пробуждается от сна.

От страха у меня пересыхает во рту, однако я нахожу в себе силы выдавить:

— Воллер, прием!

Спускаюсь по колонне, оставив «Грацию» болтаться на последнем винте.

— Отвечай, черт тебя возьми!

Молчание.

На борту «Авроры» мы никого не повстречали, да и условия на осмотренных участках лайнера для жизни представляются маловероятными, чтобы не сказать невозможными. И все равно меня охватывает тревога. Если кому-то удалось выжить здесь после стольких лет, на нормальную психику у него рассчитывать определенно не стоит.

— Нис, переключись на камеру Воллера! — приказываю я.

— Я пытаюсь, кэп, но она….

И тут без всякого предупреждения где-то под куполом вспыхивает теплое и мягкое свечение. Я машинально вскидываю руку, чтобы прикрыть глаза. По ощущениям все равно что из полуночи в мгновение ока переместиться в полдень.

Глаза постепенно привыкают к свету, и я медленно опускаю руку. И тогда с изумлением понимаю, что произошло.

— Освещение включено!

— Кэп, этот шум, похоже, был от двигателей, — выпаливает Нис, явно пребывающий на грани паники. — Кто-то их запустил!

— Но как… — начинаю я, однако осекаюсь: на пару секунд какая-то тень надо мной заслоняет свет. За ней следует еще одна, а потом еще. Словно по солнечному блику пробегают лопасти вентилятора, только неравномерно.