Мертвая тишина

Мне требуется какое-то время, чтобы прийти в себя за столом с Ридом и Максом в комнате отдыха в Башне и отогнать видение сумрачного мостика. И лица Кейна, бледного и напряженного под щитком шлема. Я моргаю, и боль утраты обрушивается с новой силой, словно я и вправду переносилась на «Аврору». Словно мне достаточно было протянуть руку, чтобы прикоснуться к Кейну.

— В командном составе «Авроры» числились уважаемые астронавты, с годами безупречной службы за плечами, — заявляет младший следователь. — И думать забудьте, что мы поверим кому-то на слово, тем более вам.

Вышедшему в тираж, безработному — и явно неуравновешенному — капитану ремонтной бригады комсети.

Этого он вслух не произносит, да ему и не требуется.

— Неважно, верите вы или нет, — выдавливаю я. — Правды это не изменит.

— Ранее вы утверждали, будто не знаете, почему «Аврора» сбилась с курса. Будто вы всего лишь обнаружили ее там, — продолжает Рид. — Итак, вы лжете сейчас или же лгали…

— Я знала, что вы мне не поверите, — отвечаю я, чувствуя, что раздражение выходит из-под контроля. — Что будете задавать вопросы, на которые у меня нет ответа. Упоминать об этом не было смысла.

Когда меня доставили в Башню, мне хотелось только одного: чтобы меня оставили в покое. Но теперь ситуация изменилась.

Макс прочищает горло. Происходящее ему явно не по душе.

— Клэр, это очень серьезное обвинение.

Он имеет в виду мятеж. Однако это было еще и убийство.

— К тому времени никто из них не находился в здравом уме, — указываю я. — Думаю, с ними произошло то же самое, что и с нами.

На пару секунд воцаряется молчание, а затем Рид разражается смехом, скептически качая головой.

— Да вы всего лишь пытаетесь придать достоверность своим выдумкам, прикрываясь другими. Если сначала что-то загадочное произошло с комсоставом «Авроры», то вы, разумеется, не виноваты в случившемся с вашей командой.

— А что, по-вашему, произошло на «Авроре»? — вскидываюсь я, в запальчивости подаваясь вперед. — Почему все эти люди мертвы и плавают в атриуме с отключенной климатической установкой? Даже если Джерард и Уоллеса убил кто-то из пассажиров, как он получил доступ к системам жизнеобеспечения корабля? К управлению?

Младший следователь несколько раз открывает и закрывает рот, затем изрекает:

— Это не… У нас нет достаточной информации.

— Да у вас ни хрена нет! — взрываюсь я, окончательно потеряв всякое терпение. — Двадцать с лишним лет — и никаких результатов по «Авроре». Вы так и не смогли ее отыскать, а мы смогли! Поэтому я и пытаюсь донести до вас, что произошло. С этим кораблем что-то неладно, и так было еще до нашего появления на нем. — Уже ощущая, как силы покидают меня, я для выразительности тычу пальцем в направлении Рида.

Откидываюсь на спинку стула, чувствуя себя такой усталой и древней, словно мои кости в любую минуту могут рассыпаться в прах.

— Вам нужно определиться, считаете вы меня чокнутой или лгуньей, — чуть остыв, говорю я младшему следователю. — Хотя мне в любом случае плевать. Просто скажите, куда направляется лайнер и связались ли вы с кем-нибудь на его борту.

Мужчины молча переглядываются. Затем Макс произносит:

— Продолжайте, Клэр. Мы слушаем.

— Макс, — хмурится Рид.

Тот зыркает на него.

— Мы слушаем, — повторяет он, на этот раз скорее для подчиненного. — Больше не прерываем.

За спиной Макса появляется Воллер: сначала на фоне стены возникает мерцающее пятно, затем быстро прорисовываются все детали. На футболке, одной из его любимых, выведено сомнительное предложение, подкрепленное указывающей на пах стрелкой. Пилот ухмыляется мне и глумливо отдает честь. В другой его руке я вижу бур и поспешно отвожу взгляд, пока он не успел поднять инструмент к виску. Снова. С Воллером сценарий не меняется. Не знаю почему.

Брызги крови звучат подобно дождю. Только не легким ровным ритмом, запрограммированным для точного распределения и поглощения почвой, что мне запомнился по детству на станции Феррис. Это прямо неистовый ливень.

Я молчу, пытаясь не смотреть на расплывающуюся на полу лужу крови. Как она медленно подбирается к потертым кожаным туфлям Макса.

— Хорошо, — наконец произношу я. Уж не знаю, как рассказывать, чтобы мне поверили, но дальше будет только хуже.

10

Тогда

Крошечный камбуз ЛИНА совершенно не предназначен для проведения собраний. Это всего лишь расширение коридора с мойкой, пищевым регидратором и неким подобием стола, откидывающегося на петлях от стены. Время от времени четверо остальных членов команды сбиваются за этим, с позволения сказать, столом, чтобы поиграть в покер — даже Нис вылезает из своей берлоги, соблазненный перспективой развлечения или, что более вероятно, возможностью повысить свое мастерство карточного счета.