Мертвая тишина

Мое внимание привлекает золотой смеситель в раковине под женщиной, и во мне с неожиданной силой вспыхивает застарелое желание. В реальности сантехнический прибор меньше размером, но и более эффектный на вид. Золото поблескивает в свете наших фонарей, по бокам крана темнеют вырезанные затейливыми буквами надписи «Аврора». У меня возникает ощущение странного сдвига в мозге, как будто смеситель не может быть настоящим. Или же я сама.

Быть может, впрочем, это из-за мертвой принцессы, плавающей в углу.

Тем не менее перед искушением развинтить крепеж и прихватить смеситель устоять довольно трудно. Но я стараюсь.

Через пару дверей дальше по коридору двое мужчин в пижамах, судя по всему, забили друг друга насмерть, пользуясь всем, что было не закреплено — в том числе и видеоаппаратурой, очевидно, использовавшейся для съемок сериала «Данливи». Умерли они буквально бок о бок — по-видимому, от потери крови. Нис заставляет меня вынести в коридор камеры и все распознаваемые хранители видеозаписей.

Как ни странно, они не имели отношения к сериалу: один — бывший профессиональный баскетболист, другой — состарившаяся кинозвезда.

Спортсмена я не узнаю, но Кейн утверждает, что это Энтони Лайтфут.

— Лайтфут, возможно — только возможно, — был связан с одной из сестер Данливи, — вновь оживает Нис. — По слухам, существовало тайно снятое секс-видео…

— Я поняла, Нис, — морщусь я.

— Хотя это не подтверждено, — не унимается системщик. Тем не менее наличие съемочной аппаратуры в номере, предположительно принадлежавшем Лайтфуту, и вправду намекает на некую связь.

Зато актера я знаю прекрасно: это Джейсен Уаймен, более всего запомнившийся мне по роли любящего дедули в детском приключенческом фэнтези «Замок Рорк». Но до этого фильма его голубые глаза и улыбка сводили с ума зрительниц целых три десятилетия.

Несколько сюрреалистично видеть здесь Уаймена, его легендарное лицо, застывшее навсегда.

В соседнем люксе мы находим худющего парня в форме команды «Авроры», спрятавшегося в гардеробной — судя по всему, под ворохом меховых шуб, что теперь плавают вокруг него вперемешку с несколькими упаковками еды. Он так и закоченел в съеженной позе, обхватив себя руками, как будто по-прежнему спасается от холода.

Затем нам попадается известная актриса, два еще более известных спортсмена (футболист и гольфист) с женами, модель, запомнившаяся мне по рекламе духов, и, по словам Ниса, несколько членов королевских семей из различных стран.

В целом же, занято… то есть было занято менее половины люксовых кают. Причина смерти, однако, везде одинакова: самоубийство, убийство, переохлаждение. И так раз за разом.

Аварийный кубрик напротив капитанского мостика безлюден и практически нетронут. На одном из четырех матрасов простыни откинуты — и теперь парят в невесомости, — но остальные койки тщательно заправлены. Один из металлических шкафчиков, что расположены в изножье кроватей, приоткрыт на пару сантиметров. Кейн распахивает его дверцу, и нашим глазам предстает вполне обычный набор предметов личного пользования: сменное белье, расческа, бритвенные принадлежности и так далее.

За закрытой дверью на дальней стенке — кладовка с аккуратно расставленными на полках нетронутыми упаковками неприкосновенного рациона и воды.

Все это подтверждает мое предположение, что катастрофа, вне зависимости от ее природы, произошла быстро. И, судя по телам, с применением насилия.

По этой причине мы и пропустили последнего пассажира. Во время первого обхода.

Повторно осматривая очищенные каюты по левому борту, мы уже проходим половину коридора, как вдруг Кейн останавливается возле одной двери.

— Подожди-ка. Видишь?

Он указывает на кровать перед нами.

Поначалу не замечаю никаких отличий от уже виденного ранее: над постелью парят себе подушки и белое пуховое одеяло. Но затем опускаю взгляд.

— Это же… — начинает Кейн.

— Да, — сухо отзываюсь я.

Из-под кровати торчат самые кончики пальцев. Отходящие, видимо, от руки и, возможно, целого тела. Черт.

Я направляюсь к кровати, цепляюсь за ее край и делаю глубокий вздох. Кто бы там ни находился, он уже давным-давно мертв. И вреда мне не причинит.

Затем ныряю и направляю свет фонаря под кровать, чтобы посмотреть, с чем мы имеем дело.

И она таращится прямо на меня. Точнее, таращилась бы, если бы у нее были глаза. Но на их месте лишь гладкая белая полоса. Как будто глаза просто стерли.

Я отшатываюсь.

— Клэр? — Кейн хватает меня, чтобы меня не отнесло назад.

— Кэп, ты в порядке? — осведомляется Нис. — Твой пульс…

— В порядке, — выдавливаю я. — Просто… опешила. — И немудрено, заглянув под кровать и наткнувшись налицо, словно извлеченное из кошмарного сна.

— Она… Что-то с ней не так. — Мне едва хватает дыхания, чтобы произнести эти слова.

— Побереги кислород, — предупреждает Нис.

Я киваю, но восстановить дыхание не так-то просто. Сердце заходится вовсю, в ушах шумит кровь.

— Давай-ка я, — произносит мой напарник.

Он огибает меня и осторожно тянет за окоченевшие пальцы трупа.

Все мое естество порывается зажмуриться, но я заставляю себя смотреть, чтобы понять.