Мертвое море

Физически он был мертв, но его голос продолжал бушевать по другую сторону ионизированного поля, нематериальный, безумный и блеклый, и все же какой-то жалостливый и живой, — бесплотный голос, кричащий среди вибрирующей безмолвной пустоты.

— Помогите мне… помогите мне… помогите мне… о боже милостивый, кто-нибудь, помогите мне, помогите мне…

Сакс подошел к механизму пришельца и ударил его ногой. Послышались хлопки и треск, и луч исчез. Какое-то время генератор издавал низкое гудение, а потом и вовсе затих.

Джордж пытался собрать свой разум воедино, удержать его в кулаке, чтобы тот не разлетелся фрагментами. На основании одних лишь теорий Гринберга он предположил, что Фабрини оказался в измерении, где время текло по-другому, и погиб там, умер от голода, задохнулся, превратился в обезумевшее тысячелетнее существо. Но разум его не перестал существовать, сознание не распалось на частицы, не осыпалось в метафизический канализационный сток. Пока здесь проходили минуты, на той стороне, должно быть, пролетали тысячелетия. Джордж попытался представить, каково это — существовать в пустоте бесчисленных тысячелетий в компании ползучих существ неземной геометрии, которые даже не подозревают о твоем существовании. Один, один, один… один в пустыне собственного разума, десятки тысяч, миллионы лет.

Фабрини навсегда заперт в черном, безбожном измерении. Поток атомов, вечно текущий и рассеивающийся, но живой, осознающий себя и обезумевший настолько, что даже невозможно предположить. Измученное сознание, обреченное на бесконечное растворение в вечности, в непреходящем одиночестве.

Никто не мог вымолвить и слова.

По крайней мере, Саксу хватило ума вырубить этот ужасный механизм и им не пришлось больше слушать мучения Фабрини, страдания чувствующего существа в мире теней, антиматерии и небытия.

Труп рассыпался, словно вампир при солнечном свете. Хлопья пыли отслаивались от него, частицы обращались в порошок и медленно осыпались на палубу песочным дождем. Одна рука отвалилась и разбилась об пол, словно была сделана из очень сухой глины. Возможно, из-за резкого погружения в атмосферу этого мира после многовекового нахождения в другой.

Фабрини продолжал распадаться, пока не стал похож на груду мусора, вываленного из пылесоса. Менхаус едва держался на ватных ногах. Он оцепенел, ссутулившись, побитый и сломленный, с глазами, полными боли.

— Вот и конец Фабрини, — сказал Сакс.

От этих слов Менхаус словно обрел новые силы. Он выпрямился, в его глазах вспыхнуло что-то похожее на звериную ярость. Сначала погиб Кук, затем Поллард, а теперь и Фабрини. Менхаус двинулся на Сакса. Подойдя вплотную, он ударил его в лицо. Сакс едва устоял — изо рта красной змейкой по подбородку скользнула кровь.

— Ты! — воскликнул Менхаус. — Ты знал, что произойдет нечто подобное. Ты хотел этого!

Сакс кивнул. Злобная раненая тварь.

Они с Менхаусом сцепились, пинаясь и царапаясь. Джордж и Кушинг разняли их лишь общими усилиями. Джорджу понадобилось три удара, чтобы свалить Сакса с ног, а Кушингу пришлось толкнуть Менхауса на пол.

— Ты труп! — прорычал Сакс, сплевывая кровь. — Ты труп, гребаный педик! Я тебя прикончу! Богом клянусь, я тебя прикончу!

Трудно сказать, кому конкретно были адресованы эти угрозы: Джорджу или Менхаусу. Элизабет покачала головой, испытав не удивление даже, а разочарование.

— Уходим, — сказала она. — С меня довольно.

Предложение было крайне разумным, вот только Менхаус еще не закончил. Он поднялся на ноги с пистолетом, который вывалился из кармана Джорджа во время потасовки, наизготовку и прицелился в Сакса. Джордж и Кушинг отошли в сторону.

— И что ты собираешься делать с этой штукой, сосунок? — спросил Сакс.

Менхаус продемонстрировал: взвел курок и выстрелил бригадиру в живот.

Сакс ахнул, на грязной рубашке расцвел кровавый цветок, красные струйки побежали между пальцами, сжимающими рану. Он отшатнулся, едва не упав, и поковылял к двери. Они услышали, как Сакс поднимается по трапу, ругаясь и тяжело дыша.

Джордж влепил Менхаусу пощечину, и тот выронил пистолет.

— Он заслужил, — пробормотал Менхаус. — Этот ублюдок давно напрашивался.

И Джордж, чувствуя охватившее тело оцепенение, мысленно с ним согласился.

22

Сакса нигде не было.

Они искали больше часа, прочесали все судно. И хотя мысли их были мрачны, как грозовые тучи, покинув помещение с останками Полларда и Фабрини, они почувствовали себя лучше. Поиски Сакса помогли немного отвлечься.

Наконец они сдались.

Элизабет прочла короткую молитву над останками Полларда и Фабрини. Остальные стояли и, склонив головы, вспоминали все смешное и грустное, что им довелось вместе пережить. Гравитация тянула их вниз, и им приходилось стараться изо всех сил, чтобы не упасть на колени.

— Ладно, — наконец сказал Джордж. — Давайте убираться отсюда.

Они пробирались к яхте сквозь плотную завесу тумана, мимо остовов мертвых кораблей, застрявших в водорослях. По очереди работая веслами, они мало говорили и много думали.