Мертвопись

– Константин, а ты не допускаешь, что этот Тумирей – организатор тоталитарной секты? – поинтересовался Крячко.

– Нет, не допускаю! – уверенно возразил Юртаев. – К нему вчера приходил наш батюшка, отец Николай. Я сам это видел. Он пришел и стал укорять учителя Тумирея в том, что тот культивирует сектантство. И тогда Тумирей пригласил его в свою землянку, в которой он обитает. Отец Николай вошел туда, через какое-то время вышел и молча удалился, не сказав ни слова.

– И что же такое могло с ним случиться? – начиная догадываться, что священник мог увидеть в землянке Тумирея, спросил Лев. – Он увидел там что-то особенное?

Участковый некоторое время собирался с мыслями, после чего несколько конфузливо сообщил:

– Он увидел ЕЕ!

– Кого это – ЕЕ? – переспросил Станислав.

– Вечность… – чуть слышно прошептал Константин.

– В смысле, картину «Портрет Вечности»? – поспешил уточнить Гуров.

– Да… – выдохнул тот.

– Ух, ты! – обрадовался Станислав. – Значит, картина здесь?! Вот здорово! А он… Ну, в смысле, Тумирей, не говорил, откуда и как она сюда попала?

– Да, он сказал об этом… Вечность, сама себя материализовавшая, пришла к нему ровно в полночь три дня назад. Был яркий свет, и в этом сиянии Вечность спустилась к нему с ночного неба.

– Во дает! – хохотнул Крячко. – Во врать-то мастер! В Проклове ее «скоммуниздил» и объявил спустившейся с неба. Охренеть можно! Костя, суть дела такова, что все было куда как проще и примитивнее. Ни яркого света, ни сошествия… Была заурядная кража картины через подкоп под музеем краеведения. Только и всего лишь…

Константин на это захлопал веками, как видно, ошарашенный услышанным. Закашлявшись, он спросил:

– Это… Правда?

– Правда, правда… – чуть кивнул Лев и добавил: – Кстати, хотел бы сказать, что к Тумирею применять какие-либо санкции мы не планируем. Разве что нужно будет решить вопрос с картиной.

Ничего на это не ответив, Юртаев шел, словно на его плечах громоздился непомерно тяжелый груз. В какой-то момент он вдруг остановился и, пробормотав:

– Простите! Мне срочно надо домой!.. – неожиданно со всех ног помчался в обратном направлении.

Проводив его взглядом, Гуров сокрушенно вздохнул.

– Да, с головой у него совсем плохо… – констатировал он. – Зря ты ему про кражу картины сказал. Видишь, как «крышу» рвануло?

– Блин! – выдохнул Стас, покрутив головой. – Да он вроде бы смотрелся как нормальный, здравый человек… Кто бы мог подумать, что у него такие прибабахи в голове? Ну что, дальше сами пойдем?

– А что нам еще остается? Пойдем, конечно. Тропинка вон как натоптана. Так что не заблудимся.

– Если только не угодим в какую-нибудь из ловушек…

Гуров на это лишь решительно махнул рукой:

– Думаю, не угодим. Людей здесь ходит много – и грибники, и всякие желающие попасть в ученики Тумирея… Так что, если бы кто-то сюда сунулся и по незнанию попал в ловушку, это все равно стало бы известно. Ладно, идем! А чтобы куда-нибудь не улететь, надо лучше смотреть себе под ноги…

И они, теперь уже вдвоем, продолжили свой путь в глубь леса. Тропинка, петляющая по густому сосняку, вела их все глубже и глубже в какие-то совершенно дикие дебри. Опера на своем пути оказывались то в низине с сырой, болотистой почвой, то в лабиринте неведомо как образовавшегося бурелома, то у торчащих из земли огромных каменных глыб с обкатанными, круглыми боками. Глядя на наследие древнего ледника, Станислав философски отметил:

– Когда-то в школе нам рассказывали про ледниковый период, про то, что ледники километровой толщины ползли с севера на юг. Они тащили с собой груды валунов, обкатывали их, а потом – бах! – и началось потепление. Ледники тут же остановились, растаяли, а на том месте, где остановился их передний край, остались кучи обкатанных камней. Эти места называются как-то по особенному… Вот, забыл…

– Ты имеешь в виду – морены? – глянув в его сторону, подсказал Гуров.

– Точно! Морены! Вот одна из них! – указал на глыбу Крячко. – Так вот, Лева, я до сих пор никак не могу уразуметь: вот как, каким образом эти долбаные ледники могли ползти по российской равнине из Заполярья в сторону Каспия и Черного моря? Ну, с горы ледники, понятное дело, ползут вниз по закону всемирного тяготения. А по равнине как? Их что, бульдозер подталкивал сзади? Помню, как-то еще в пятом классе этот вопрос я задал своей географичке. Она что-то там долго так говорила, говорила, но я так ничего и не понял. Может, ты что-то об этом знаешь?

– Стас, в тот день, когда ты пошел работать в угрозыск, наука в твоем лице потеряла ценного исследователя, – рассмеялся Лев. – Что касается ледников, то я тоже так ни хрена ничего и не понял: откуда они взялись, куда и как ползли, а главное – зачем? Да как-то на этот счет и не заморачиваюсь. Растаяли они? Ну, и хрен с ними!

В этот момент тропинка вывела приятелей на вершину плоского холма, точно так же, как и низины, покрытого густым лесом. Оглянувшись, Стас шумно вздохнул:

– Похоже, километров пять уже отмотали… Как бы не больше!