Мертвые хватают живых

— Против этого, господин президент, есть один безотказный прием.

— ?

— Общий враг, не важно, внешний или внутренний.

— Насчет внешнего все понятно, но кого ты предлагаешь на роль врага внутреннего?

— Знаете, товарищ маршал, умные люди говорят: было бы алиби, а труп всегда найдется!

18

Из протокола заседания Секретариата Информбюро 20–22 апреля 1950 г. (текст и стиль подлинные, цитаты приведены без изменений).

В.Григорьян. В феврале-марте этого года, накануне так называемых "выборов" в югославскую Скупщину, мы оказали помощь югославским коммунистам политэмигрантам в разработке планов работы в связи с этими "выборами": в связи с этим была издана на сербском языке листовка — обращение к югославскому народу, которая затем была распространена в Югославии. Накануне "выборов" в югославскую Скупщину были организованы радиопередачи советских радиостанций на Югославию по специально разработанному плану.

Часы показывали 7-15. Шошкич был мрачнее тучи. Впрочем, ожидать, что в тогдашней ситуации у него будет другое выражение лица, было бы достаточно странно: второе за несколько дней убийство с неочевидным мотивом, да еще среди подозреваемых иностранцы, причем двое из них — русские! Подполковник расположился в единственном кресле, а Борисова и Клаутов — невыспавшиеся и тоже не слишком радостные — чинно уселись перед ним рядком на кровати. Через открытую форточку в комнату лился еще свежий утренний воздух, и то ли из-за этого, то ли от недосыпа или от волнения, а скорее всего, и от того, и от другого, и о третьего Татьяну начала бить крупная дрожь. Насупленный Петр накинул на нее плед о приобнял за плечи.

— Что мне мешает задержать вас на семьдесят два часа? — хмуро спросил Шошкич.

— Элементарный здравый смысл, — желая показать, что он абсолютно спокоен, Клаутов широко зевнул. — Я не буду говорить о нашей невиновности — она ничуть не меньше, чем у всех остальных жителей этого отеля. Просто через трое суток тебе придется нас отпустить, а российский консул, с которым я свяжусь перед тем, как отправиться в кутузку, настоит на нашем скорейшем возвращении на родину. Не имея возможности немедленно предъявить нам обвинение, ты будешь вынужден с этим примириться, и потеряешь в результате своего порыва свидетеля. Даже двух.

— Которые, между прочим, — включилась в разговор Таня, — являются вашими, Душан, союзниками и, оставаясь на свободе, не исключено, смогут помочь вам найти настоящего убийцу.

— Неужели? — кривовато улыбнулся подполковник.

— Во всяком случае, очевидно, что убийцей старика Симича является тот же человек, что и автор анонимного звонка, порекомендовавший обыскать наш номер, — наугад сказал Клаутов, считавший, что с пятидесятипроцентной вероятностью это был именно телефонный звонок, а не анонимная записка…

— Откуда ты знаешь про звонок? — подался вперед Шошкич.

— … Значит, он не стал писать, — с удовлетворенным видом покивал головой Петр. — Ты меня удивляешь, Душан: как я еще мог себе объяснить, что обыск ты провел только у нас в номере? Хотя бы для приличия пошмонал бы еще у кого-нибудь…

— По… что? — не понял серб.

— Поискал, — поправился журналист, — извини за жаргонное словечко, случайно вырвалось.

— И только у нас в комнате установили подслушивающее устройство! — внесла свою лепту Таня.

— Не только у вас, — отмахнулся подполковник, решивший, похоже, не тратить времени и сил на отрицание очевидного для его излишне догадливых "клиентов".

— Кстати, о "жучке", — настырно продолжила Борисова, — может быть теперь, когда вы уже знаете, что мы в курсе, его уберут? А то как-то неуютно себя чувствуешь в постели, зная, что случайным вздохом можешь ненароком возбудить мальчиков из вашего ведомства… Всякие фантазии, знаете, мешают нормальной работе!

Клаутов, не ожидавший подобного хулиганства от Татьяны, слегка покраснел, а Душан, ни слова не говоря, выразительно даже для русского глаза шевельнул губами, подставил под люстру стул и, покопавшись пальцами где-то в ее нутре, спустился на пол, держа в руках неприметную вещицу размером с однокопеечную монету.

— Ловкие вы ребята, как я погляжу… не ясно только пока, это на руку мне, или нет. Рассчитываю на вашу скромность: ни к чему оповещать остальных об этой маленькой хитрости.

— Разумеется, разумеется! — поторопился уверить его Петр. — Кстати говоря, не в службу, а в дружбу: что-нибудь полезное, благодаря прослушке, узнать удалось?

— Похоже, нет, — по каменному лицу подполковника было видно, что, если даже сей оперативный прием что-то и принес, москвичи будут последними в этом городе, кто об этом узнает. — Но давайте поговорим о деле. Как ни крути, вы — последние, кто видел Качавенду в живых, отсюда — особый интерес к вашим фигурам.

— Неправильно! — не согласилась Татьяна. — Пока мы сидели в холле и разговаривали, мимо нас прошли, как минимум, Месич и супруги Каминьские — других постояльцев, если даже они там и оказались в это время, я просто не помню. Так вот: когда мы ушли в номер, эти трое еще не возвращались, и значит последнего, кто мог видеть Момчила еще живым, надо искать среди них.