Мертвые хватают живых

— Что-то не спится. Йованка вот таблеток пригоршню выпила, и кое-как задремала, а я поворочался-поворочался, и понял, что не засну. Не возражаете, если я закурю? — вежливо осведомился он у Татьяны и, получив разрешение, с наслаждением задымил. — Не выходят у меня из головы ваши слова, Петр. Я старый человек и имею кое-какой опыт, и могу сказать, что случайно убийства — если это не пьяная драка и не вооруженный налет — не случаются. Для меня более чем сомнительно, что кто-то из нас мог убить из-за этих проклятых запонок. А коль скоро мы все собрались здесь (я имею в виду гостиницу) совершенно случайно, с неизбежностью следует сделать вывод, что никто в нашей компании — и вы в том числе — не может быть замешан в этом преступлении. Что скажете на это?

— Насчет запонок не знаю, — с простодушным видом ответил Клаутов, — а вот по поводу случайностей можно поспорить. Спокойной ночи! — это относилось к Месичу, который, приветственно махнув рукой, пошатываясь, проходил мимо них в сторону лестницы, ведущей в цокольный этаж, где располагался гостиничный бар — похоже, собирался принять "ночной колпачок". — Во-первых, гарантированно говорить, что кто-то из нас оказался на улице Цара Хаjле Селассиjа случайно, я могу исключительно о себе и о Тане, поскольку еще пару дней назад мы и не знали даже о существовании этого отеля. Во-вторых, немодный нынче марксизм утверждает, что случайность суть непознанная необходимость. Что скажете на это? — он специально слово в слово повторил вопрос своего собеседника.

— Скажу только одно, — Момчил закурил очередную сигарету: — марксизм я в молодости изучал, и до сих пор уважаю. — Повернувшись всем корпусом к Петру, он спросил: — Так говорите, надеетесь в скорости раскрыть тайну смерти уважаемого Симича? — похоже, Качавенда не собирался позволить разговору перейти на зыбкую почву схоластики.

В коридоре показалась чета Каминьских:

— Тоже не спите? И мы вот с мужем решили пройтись перед сном…

— Есть такая надежда, уважаемый Момо! — махнув им рукой, продолжил разговор Петр. — Как говорится у нас, у русских, утро вечера мудренее. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, если получится. Хотя что, вы молоды, вы сможете заснуть. А я посижу, покурю… завтра продолжим этот наш философский диспут!

Однако им не было суждено завершить обсуждение категорий случайного и закономерного ни завтра, ни в какой другой день: уборщица, пришедшая в шесть часов утра следующего дня протереть в холле полы, нашла Момчила Качавенду уже холодным, с перерезанным горлом, сидящего в том же самом кресле.

17

Из "Истории Союза коммунистов Югославии (текст и стиль подлинные, переведены без изменений).

"Изучая основные труды марксизма и углубляя критику сталинизма, югославские коммунисты освобождались также и от сталинистской практики партийной работы. 22 июня 1950 г., еще до принятия закона о рабочих советах, Центральный Комитет КПЮ направил республиканским центральным комитетам директиву… С целью воспрепятствовать срастанию партийного и государственного аппарата было решено, что политические секретари районных комитетов и секретари сельских первичных парторганизаций освобождаются от должности председателей соответствующих народных комитетов, но с учетом политической природы этих функций сохранено персональное совмещение должностей секретарей партийных комитетов и председателей соответствующих органов Народного фронта".

Август густо вызвездил рано потемневшее балканское небо. Необычайно большие и яркие, далекие светила только в этот последний летний месяц и только на юге бывают такими яркими и огромными. В саду резиденции главы ФНРЮ ее хозяин и его гость — Эдвард Кардель — пили "турску кафу"; разумеется, на столе присутствовали и наперстки с французским коньяком (отечественный виньяк Иосип Броз не жаловал). Было душновато, даже цикады тянули свою нескончаемую песнь как-то нехотя и лениво, словно по обязанности.

— Хотя у нас нынче и август, а похоже, дело идет к грозе, — хлебнув из высокого стакана минеральной воды, заметил Тито.

— В это время года? — выразил сомнение Кардель.

— Гроза, дорогой мой, может разразиться и делает это тогда, когда для нее создаются подходящие условия, и не смотрит при этом в календарь! — наставительно сообщил маршал. — И августовская гроза тем опаснее, что ее не ждут…

Его собеседник, наконец, сообразил, что тема грозы появилась не случайно и не является частью светского ритуала под названием "разговор о погоде". Не желая в очередной раз гадать, откуда дует ветер, он решил, как говорят шахматисты, сделать "промежуточный ход":

— Предусмотрительный человек обзаводится громоотводом, и в ус себе не дует: молния во всех случаях его минует! К тому же бывалые люди — а мы с вами, все-таки, провели в горах да лесах четыре года! — всегда имеют под рукой непромокаемую плащ-палатку…